На прошлой неделе, 7 февраля, прошло очередное заседание суда в долгоиграющей пьесе о суде над книгой «Международный трибунал для Чечни». На суде выступал известный правовед Юрий Дмитриев
7 февраля город химиков на полдня превратился в Нью-Оксфорд. Ведь на свидетельской трибуне Дзержинского горсуда по делу о «суде над книгой» оказался… доктор философии Оксфордского университета. А нижегородское полицейское руководство оказало ему подобающий — по своему разумению — прием.
Трактор почета
 |
| Правовед, доктор юридических наук, почетный профессор Европейского университета, доктор философии Оксфордского университета, член-корреспондент Российской академии образования, заслуженный деятель науки Российской Федерации Юрий Дмитриев |
Почти час до назначенного времени. В суде — обед, внутрь не пускают. Полвторого к зданию начинают съезжаться разного рода служивые люди. Два лейтенанта полиции с нарядом ДПС, следом два полицейских подполковника на сером «Форестере» без номерных знаков, служебная «буханка». У соседнего здания — «Сузуки» с тремя полицейскими чинами, вооруженными видеокамерами. Подъехал «Беларус» и расчистил проезд к зданию суда — вряд ли для полноприводного УАЗа. Целый карнавал звездочек и погон.
На предыдущих заседаниях ничего подобного и в помине не наблюдалось. Неужели это связано с приездом правоведа, доктора юридических наук, почетного профессора Европейского университета, доктора философии Оксфордского университета, члена-корреспондента Российской академии образования, заслуженного деятеля науки Российской Федерации Юрия Дмитриева?
Без пятнадцати два прибыл и сам гость. Из «Сузуки» усиленно работают видеокамерами, остальные стражи порядка делают вид, что их происходящее не интересует.
При входе в суд всех, как обычно, ждал усиленный досмотр. Приставы записывали пришедших в журнал, осматривали сумки и проверяли одежду металлоискателем. Подполковник полиции старательно переписывал всех из журнала в свой блокнот. Вошедшие в здание по другим вопросам его явно не интересуют. Человека с бутылкой воды даже попросили отхлебнуть, после чего настороженно нюхали горлышко тары. «Юрий Альбертович, — спрашивает кто-то гостя, — такой досмотр — это обычная практика или местный эксцесс?». «Обычная практика. Для полицейского государства», — отвечает правовед.
В книге экстремизма нет, зато в словах прокурора проглядывает
Судья Ольга Хайдукова — сама вежливость и предупредительность. Осведомляется, удобно ли профессору за трибуной; тот отвечает, что все в порядке. Но она все же просит присутствующих мужчин слегка подвинуть трибуну, чтобы гостю было еще удобнее.
Само по себе выступление ученого мало что прибавило к любому из предыдущих заседаний. В очередной раз, но уже из уст авторитетного эксперта с мировым именем, прозвучало, что в книге нет никаких признаков экстремизма — даже с учетом, мягко говоря, весьма широкого его толкования в законе. Кроме того, Юрий Дмитриев, уже как специалист в области психологии, еще раз подтвердил, что нет в книге и никакого «имплицитного», то есть скрытого смысла. Всё, сказал он, прозрачно: объективно излагаются факты, им дается научная оценка, высказывается мнение авторов по проблеме создания правовых механизмов для борьбы с тяжкими военными преступлениями.
Ученый подчеркнул, что не во всем разделяет позицию авторов книги, но это предмет академической дискуссии, а не судебного процесса. А вот заявление прокурора, где тот утверждает, что спорная книга якобы унижает представителей некоей «русской государственной власти», он расценил как проявление экстремизма и великодержавного шовинизма.
Насчет требования прокурора о внесении книги в реестр экстремистских материалов Юрий Альбертович высказался весьма неожиданно: «Книга издана тиражом менее 1000 экземпляров и известна, в основном, узкому кругу специалистов. А реестр публикуется в «Российской газете» тиражом 15 миллионов экземпляров. Я сам узнаю о некоторых экстремистских материалах лишь оттуда. Включение книги в реестр — это фактически ее реклама, и на месте суда я бы отказал прокурору уже по одному этому основанию».
В завершение своего выступления Юрий Дмитриев передал стороне защиты составленное им консультативное заключение по спорной книге для приобщения к материалам дела.
Прокурор! Исполняйте закон
Станислав Дмитриевский напомнил представителю прокуратуры Сергею Бабушкину, что в книге есть прямое обращение авторов к прокуратуре с просьбой рассматривать ее как официальное сообщение об описанных в ней преступлениях и поинтересовался результатами. Ответом ему была заученная, как «Отче наш», скороговорка, смысл которой в том, что прокуратура сделала вид, будто никакого сообщения не было.
Тогда Дмитриевский, со всеми необходимыми ссылками, уличил прокуратуру в явном нарушении УПК РФ и совместного приказа Генпрокуратуры, МВД, Минюста и ФСБ РФ от 29.12.2005 «О едином учете преступлений», после чего прямо в зале суда подписал и зачитал повторное заявление в прокуратуру об описанных в книге преступлениях. Но представитель прокуратуры и после этого попытался уклониться от предписанного вышеуказанным приказом принятия заявления. Однако, после неуклюжих отговорок, ему все же пришлось публично пообещать «довести до сведения руководства».
Серый хвост голубой лисицы
Ключевой темой заседания стало назначение новой экспертизы текста книги. И здесь вновь обнажилась роль прокуратуры, отведенная ей организаторами процесса. Ее представитель опять попытался отстоять проведение экспертизы в Нижегородской области, а именно — на базе ННГУ.
Проведение экспертизы в пределах Нижегородской области, подчеркнул участвующий в деле председатель Комитета против пыток Игорь Каляпин, необходимо не прокуратуре, а нижегородскому Центру по противодействию экстремизму, который он считает фактическим заказчиком и организатором судебного преследования книги и ее авторов, чтобы его сотрудники могли беспрепятственно оказывать незаконное давление на экспертов.
В подтверждение он рассказал историю юриста Комитета против пыток преподавателя ННГУ Антона Рыжова, у которого сотрудники ЦПЭ незаконно изъяли электронные носители информации, а затем долгое время оказывали на него давление через администрацию факультета, коллег и студентов. Поэтому сторона защиты вновь, как и на прошлом заседании, выступила категорически против такого варианта и предложила провести экспертизу в АНО «Лаборатория прикладной лингвистики», офис которой расположен в Москве, а привлекаемые эксперты обладают высокой квалификацией и опытом и могут находиться в различных регионах России. Аргументы представителя прокуратуры были откровенно слабы; по сути — их не было вовсе.
После обмена мнениями по поводу экспертизы судья объявила перерыв до девяти часов следующего дня. На следующий день суд вынес определение о назначении психолого-лингвистической экспертизы, поручив ее проведение АНО «Лаборатория прикладной лингвистики» в 45-дневный срок. Перед экспертами поставлено восемь вопросов, сформулированных стороной защиты и частично отредактированных судом.
Лев Лерман
