Фото: Алиса Иваницкая/PublicPostТекст: Алиса Иваницкая
Идея гражданской кампании жизнь "по закону" заключается в буквальном исполнении требований нового закона о митингах, согласно которому при желании любое скопление граждан может быть признано публичным мероприятием. Символом кампании стало "шествие за батоном". Нижегородские власти шествие согласовать отказались, впрочем, препятствовать походу за хлебом не стали. Последователи акции нашлись затем в Республике Коми, Белгороде, Рязани и Екатеринбурге. PublicPost познакомился с активистами из Нижнего Новгорода, которые прославились троллингом местной администрации.
С Андреем Рудым, ЖЖ которого давно стал главным рупором "ходоков за батоном", мы встретились у памятника Минину напротив Нижегородского кремля.
Гражданский активист Андрей Рудой недавно вступил в Левый фронт
Площадь Минина — одно из излюбленных мест сбора нижегородской оппозиции. Так, собравшись для обсуждения деталей митинга за бесплатное образование 1 июля, по случаю хорошей погоды на площади, члены оргкомитета акции были встречены сотрудниками полиции, центра "Э" и батальона спецназначения. "Мы были в шоке. К тому же моего товарища Александра Краснова (координатор Левого фронта в Нижнем Новгороде) попытались обвинить в организации несогласованного мероприятия, впихивали какие-то бумаги на подпись", — вспоминает Андрей. По признанию активиста, оргкомитет действительно пригласил "Вконтакте" всех желающих присоединиться к обсуждению, но никакого мероприятия не планировал: "Фактически каждое наше собрание, не митинговое, стало невозможно проводить. И мы подумали, что, если они так хотят, мы будем информировать обо всем что мы хотим сделать". Идея о шествии с батоном, как говорят сами оппозиционеры, принадлежит, скорее, "коллективному разуму". Уже на следующий день было подано несколько уведомлений о согласовании различных троллинговых акций.
Места оппозиционной славы Нижнего Новгорода
Вдоль Кремля мы идем с Андреем к памятнику другой местной знаменитости — Валерию Чкалову, родившегося в селе Василево, ныне Чкаловск. Отсюда открывается панорама на Волгу, еще не перемешавшуюся с Окой. Чкаловская лестница спускается прямо к реке. "А вот здесь мы 9 мая собирались начать "ОккупайНН", но все было перегорожено, — рассказывает Андрей, — тогда мы втроем нарисовали плакаты и встали в сторонке одиночными пикетами. Стояли мы так где-то час и раздавали листовки. Сперва вот с этими листовками задержали Диму, потом подошли ко мне. Я сказал, что они не имеют права за одиночный пикет задерживать, а они мне, что я на такого-то грабителя похож. За нами двумя приехало 9 сотрудников полиции, 8 сотрудников ОМОНа, целый пазик. Минут через 15 им сообщают, что рядом человек с плакатом, и тут они радуются, потому что теперь нам можно впаять незаконное проведение уличного мероприятия". С улыбкой Андрей рассказывает о недоумении полицейских, обыскавших его вещи: "Они нашли листовки и мои тексты по латыни, долго не могли понять что это, фотографировали и так и сяк крутили. Я же с истфака, вот с латыни и перевожу". Первое задержание закончилось штрафом.
Андрею 21 год, в следующем году он заканчивает магистратуру в Нижегородском университете, собирается в аспирантуру: "Сейчас я занимаюсь афинской демократией, но с удовольствием пошел бы на кафедру современной отечественной истории". С гордостью рассказывает о трех стипендиях: студенческой, социальной (самая крошечная) и оксфордской за достижения в учебе и социальную работу (сдачу крови, участие в студенческой жизни). "Вы сейчас, конечно, будете шутить про Госдеп, — смеется Андрей. — Но "Оксфорд" я начал получать за несколько лет до того, как стал гражданским активистом".
Еще он занимается музыкой, пишет стихи и рассказы, но это все пришлось отложить: "Я закончил музыкальную школу, так что умею играть и на фортепиано, и на гитаре. В музыке, в рэпе я выплескиваю всю свою агрессию, ведь как гражданский активист я этого себе позволить не могу, но сейчас ни на что времени нет: работа, учеба, политика, личная жизнь, посты в ЖЖ". "Часто участников акций обвиняют в том, что они бездельники, — обиженно говорит Андрей, — но это неправда: я с 13 лет работал на всех каникулах, а сейчас вот и во время учебы. Кем я только ни был: я работал на стройке, был курьером, оператором систем видеонаблюдения".
Для него, как и для многих молодых нижегородских активистов, все началось после думских выборов, после первого митинга 10 декабря: "Я долго считал, что я один такой оппозиционно настроенный и что люди не проснутся никогда". Теперь жалеет, что так поздно занялся политикой.
"Меня сотрудники центра "Э" спрашивали, как и всех задержанных, что меня не устраивает, ведь грузчики нормально получают, — вспоминает Андрей. — Я им сказал, что мои перспективы — это работать учителем за 8 тыс. рублей и не иметь возможности завести и содержать семью. А они мне: "Ты не идейный".
Возвращаемся с Андреем обратно к кремлевским стенам, у которых некоторое время просуществовал лагерь "ОккупайНН", идем к главной пешеходной улице Нижнего — Большой Покровской. По дороге Андрей рассказывает про отказы в согласовании уличных акций, разгоны митингов: "На какие уловки власти только не идут, перед первым митингом в декабре по местному телевидению говорили об угрозе терактов, выступал главный санитарный врач и говорил о повышенной опасности заболеть".
После экскурсии по местам оппозиционной славы, Андрей передает меня своему соратнику — главе нижегородского Левого фронта Александру Краснову, уведомившего местную администрацию о митинге-свадьбе.
Андрею 21 год, в следующем году он заканчивает магистратуру в Нижегородском университете, собирается в аспирантуру: "Сейчас я занимаюсь афинской демократией, но с удовольствием пошел бы на кафедру современной отечественной истории". С гордостью рассказывает о трех стипендиях: студенческой, социальной (самая крошечная) и оксфордской за достижения в учебе и социальную работу (сдачу крови, участие в студенческой жизни). "Вы сейчас, конечно, будете шутить про Госдеп, — смеется Андрей. — Но "Оксфорд" я начал получать за несколько лет до того, как стал гражданским активистом".
Еще он занимается музыкой, пишет стихи и рассказы, но это все пришлось отложить: "Я закончил музыкальную школу, так что умею играть и на фортепиано, и на гитаре. В музыке, в рэпе я выплескиваю всю свою агрессию, ведь как гражданский активист я этого себе позволить не могу, но сейчас ни на что времени нет: работа, учеба, политика, личная жизнь, посты в ЖЖ". "Часто участников акций обвиняют в том, что они бездельники, — обиженно говорит Андрей, — но это неправда: я с 13 лет работал на всех каникулах, а сейчас вот и во время учебы. Кем я только ни был: я работал на стройке, был курьером, оператором систем видеонаблюдения".
Для него, как и для многих молодых нижегородских активистов, все началось после думских выборов, после первого митинга 10 декабря: "Я долго считал, что я один такой оппозиционно настроенный и что люди не проснутся никогда". Теперь жалеет, что так поздно занялся политикой.
"Меня сотрудники центра "Э" спрашивали, как и всех задержанных, что меня не устраивает, ведь грузчики нормально получают, — вспоминает Андрей. — Я им сказал, что мои перспективы — это работать учителем за 8 тыс. рублей и не иметь возможности завести и содержать семью. А они мне: "Ты не идейный".
Возвращаемся с Андреем обратно к кремлевским стенам, у которых некоторое время просуществовал лагерь "ОккупайНН", идем к главной пешеходной улице Нижнего — Большой Покровской. По дороге Андрей рассказывает про отказы в согласовании уличных акций, разгоны митингов: "На какие уловки власти только не идут, перед первым митингом в декабре по местному телевидению говорили об угрозе терактов, выступал главный санитарный врач и говорил о повышенной опасности заболеть".
После экскурсии по местам оппозиционной славы, Андрей передает меня своему соратнику — главе нижегородского Левого фронта Александру Краснову, уведомившего местную администрацию о митинге-свадьбе.
Александр Краснов уведомил администрацию о свадьбе
Александру 25 лет, в политике он уже пять лет. Говорит, что вступил в КПРФ еще учась на инженерном физико-химическом факультете Нижегородского технического университета, но пробыл в партии всего несколько лет: "Там есть хорошие люди, но никакой оппозиционности в ней нет, занимаются только выборами: подготовка к выборам, проведение выборов, а когда их нет — они говорят о выборах". После окончания университета служил в армии, а потом вступил в Левый фронт.
Дмитрий Капелюш — организатор гитарного концерта возле подъезда
На "Ладе" Александра едем в офис Левого фронта. Он шутит, что я увижу "настоящий день из жизни оппозиционера". Офис где-то на задворках, в полуразрушенном здании среди строительного мусора. Под стук швейных машинок (видимо, здесь какая-то фабрика) заходим в маленькую комнату: там матерчатые диванчики, два стола с компьютерами и ударная установка. "Можно сфотографировать?" — "Лучше не стоит".
Из офиса Левого фронта направляемся в офис еще незарегистрированной партии "Рот-Фронт". Там Александр с коллегой из общественного движения "Трудовой Нижний Новгород" Алексеем Горшковым час писали требования к главе администрации, смысл которых можно свести к мысли: "Мы будем вас массово атаковать уведомлениями, пока не добьемся свободы собраний".
Сергей Корниенко согласовывает пикет в Кремле
С требованиями и очередной порцией уведомлений снова едем к Минину. У памятника герою-ополченцу нас уже ждут несколько ребят со своими уведомлениями. Студентка Светлана согласовывает прогулку с хомячком, а младший научный сотрудник 23-летний Сергей Корниенко (от его имени подали "шествие за батоном") уведомляет губернатора области Валерия Шанцева о пикете в Кремле. Все они — активисты Левого фронта. В профессиональных политиков они все превратились за последние полгода.
Светлана Солнцева хочет выгулять хомячка
Сергей, к примеру, должен был стать военным — он закончил радио-физический факультет Института Военного образования Нижегородского университета: "По нагрузке — это было два факультета. Думал, после стану офицером, но в результате наш выпуск оказался министерству обороны не нужным, и теперь я в Институте прикладной физики изучаю звезды и различные туманности".
Активисты проверяют уведомления на законность
На следующий день подавала уведомления уже другая группа нижегородских оппозиционеров. Но не всерьез (была суббота и администрация не работала), а для украинского телевидения, заинтересовавшегося их инициативой.
В приемную главы администрации нижегородцы приносят ежедневно несколько десятков уведомлений
К месту встречи — Макдональдсу на площади Максима Горького — мы идем с Полиной Мушниковой, организатором выгула хомяка Феди и шествия по воде "Публичный заплыв". Девушке 18 лет, она только что закончила школу. "Куда поступать будешь?" — "Я буду юристом, в нашей стране нужно уметь себя защитить".
Полина Мушникова — организатор шествия по воде
"К примеру, у нас тут пять человек недавно пытались спасти архитектурный памятник от сноса, их задержали и дали до 15 суток, — возмутилась Полина. — Суды были в ночное время, никого не пускали, даже адвокатов, которые бились в двери с адвокатскими ордерами". "Нас (активистов) вообще просто от здания омоновцы отшвыривали, — Полина показывает на синяк размером с яйцо на ноге. — Страшно, а еще страшнее, что будет дальше со страной. Вижу я эти наглые рожи БСН (батальон спецназначения — PublicPost), которые швыряют нас на землю и говорят, что им за это ничего не будет, и вообще перестаю бояться". Полина, по ее признанию, была самой обычной школьницей: она любит путешествия, шопинг и клубы. "Политикой интересовалась, но так: поохаю-поахаю, ой какой кошмар, и все" — "А что же изменилось?" — "Выборы 4-го декабря, я отчеты наблюдателей читала и не верила своим глазам, а 5-го декабря прочла интернет-трансляцию с митинга в Москве, где людей били. И тогда решила, что 10 декабря непременно пойду на митинг в Нижнем Новгороде, мой первый митинг". Дома девушка хранит старую удочку с привязанной к ней картонкой (днищем коробки) — первый транспарант: "А дальше и сама пошла в наблюдатели, и чем больше я видела этого произвола, тем больше было сил и меньше страха. Ну а как иначе? А вот когда сотрудники центра "Э" начали мной интересоваться, я поняла, что на правильном пути".
По словам девушки, после начала "жизни "по закону" активисты начали испытывать на себе давление: "У меня и Алексея Садомовского (согласовал выгул собаки — PublicPost) заблокировали мобильные телефоны, а у Андрея Рудого и Александра Красного кто-то пытался взломать их аккаунты в социальных сетях".
По словам девушки, после начала "жизни "по закону" активисты начали испытывать на себе давление: "У меня и Алексея Садомовского (согласовал выгул собаки — PublicPost) заблокировали мобильные телефоны, а у Андрея Рудого и Александра Красного кто-то пытался взломать их аккаунты в социальных сетях".
Дарья Гладских уведомлений не подавала, но уже пострадала от смс-атаки
У Макдональдса знакомлюсь с другими ребятами. На проблемы с мобильным телефоном сетует и активистка "Другой России" Дарья Гладских (21 год). По ее словам, на номер ее сотового ежеминутно приходят сообщения с неизвестных номеров, несмотря на то, что еще ни одного уведомления подать не успела: "Кроме того, некоторым активистам от меня еще приходили сообщения, мол, помогите, меня везут в лес, бастрыкинские такие сообщения".
Алексей Садомовский согласовывает выгул пса по кличке Флик Флибустьер Ловкий Пират
Среди собравшихся для съемки и гражданский активист Алексей Садомовский, о котором говорила Полина. "Давление на нас не в первый же раз оказывают, — рассказывает Алексей. — Тем, кто на первом этаже живет, окна почти каждый месяц бьют. Бывало и похуже. К примеру, готовили мы автопробег "За честные выборы" 19 февраля. Утром вышел машину помыть. Ко мне подбежал парнишка, крикнул мне "Леха" и начал избивать, потом сел в какую-то машину и уехал. Я потом его нашел. Посмотрел видеозапись — у нас камеры кругом — нашел владельца машины, на которой уехал нападавший, нашел аккаунт автовладельца "Вконтакте", нашел и того, кто бил. Принес в полицию заявление и всю информацию, а-нет, до сих пор не могут раскрыть. Почему не могут? Думаю, не хотят. И перед 6 мая у меня разбили лобовое стекло, отодрали зеркало, украли номер. Итог один: преступники не найдены".
Поездка на митинг в Москву 6-го мая (нижегородские активисты участвовали в акции на Манежной площади "Не пустим вора в Кремль", альтернативной "Маршу миллионов" на Болотной площади) обернулась приключениями и для Полины. "Мы договорились с друзьями ехать в Москву. Они должны были заехать за мной в 8 утра, — с восторгом рассказывает активистка. — В ночь на 6-е мая под моим окном дежурила машина с двумя сотрудниками, возможно, центра "Э": утром они звонили в дверь, домофон, стучали. Я бегала от двери к окошку, тряслась. За полчаса до приезда друзей я решила прорываться. Замаскировалась, повязала на голову платок. Мама рюкзак взяла. Выхожу из подъезда. Из машины выходит один и идет за мной. Я бегу, а в это время мама обегает дом с моим рюкзаком. Я скидываю одежду, беру рюкзак. И только я сбросила вещи — машина эшников мимо проезжает. Я петляла по дворам, пока меня не подобрали друзья. Но на выезде из города нас остановили. Выяснилось, что на нас ориентировка. Мы сменили машину и уехали". "Поистине шпионские страсти. Любишь детективы?" — "Раньше фантастику читала, а теперь Кафку".
Поездка на митинг в Москву 6-го мая (нижегородские активисты участвовали в акции на Манежной площади "Не пустим вора в Кремль", альтернативной "Маршу миллионов" на Болотной площади) обернулась приключениями и для Полины. "Мы договорились с друзьями ехать в Москву. Они должны были заехать за мной в 8 утра, — с восторгом рассказывает активистка. — В ночь на 6-е мая под моим окном дежурила машина с двумя сотрудниками, возможно, центра "Э": утром они звонили в дверь, домофон, стучали. Я бегала от двери к окошку, тряслась. За полчаса до приезда друзей я решила прорываться. Замаскировалась, повязала на голову платок. Мама рюкзак взяла. Выхожу из подъезда. Из машины выходит один и идет за мной. Я бегу, а в это время мама обегает дом с моим рюкзаком. Я скидываю одежду, беру рюкзак. И только я сбросила вещи — машина эшников мимо проезжает. Я петляла по дворам, пока меня не подобрали друзья. Но на выезде из города нас остановили. Выяснилось, что на нас ориентировка. Мы сменили машину и уехали". "Поистине шпионские страсти. Любишь детективы?" — "Раньше фантастику читала, а теперь Кафку".
Панорама Нижегородского кремля
