«Фантомная сессия», давление на свидетелей, отложенные ходатайства и допрос обвиняемого…
Двадцать первый день процесса ознаменовался явкой нежданных свидетелей.
Прокурор Винокуров прислал нам в суд, для разъяснений загадок с интернетом на «нехорошей квартире», директора компании, предоставившей услуги связи. Олег Вячеславович Грачук не смог игнорировать приглашение и явился сам. Во-первых, разъяснилась проблема двух договоров по предоставлению услуг на одну квартиру – некто Лобанова живёт в квартире за тем же номером на Полтавской, но в доме 2-а (а не просто 2). И служащий компании, предоставляя справку адвокату Е.Губину, свалил в одну кучу данные по дд. 2 и 2-а. Во-вторых, Грачук поведал нам о тонкостях функционирования биллинга, и оказалось, что в случае небольшого расхождения данных по времени, рассинхронизации устройств, включённых в цепь предоставления связи, возможна «фантомная сессия»: устройство пишет о новом соединении, которого на практике не было. Так охарактеризовал О.В. Грачук выход в сеть компьютера Ветошко на «нехорошей квартире» в 8 часов утра после происшествия, когда Илья Романов уже был в больнице. Дескать, случился сбой устройства, оно выдало сообщение о связи в течении 10 секунд (с 8:42:54 до 8:43:04), но реального подключения и обмена какой-либо информацией не было.
Насколько квалифицированно объяснение Грачука – не мне судить. Обращает внимание рвение прокуратуры: не успела защита зафиксировать проблему, как и отгадка явилась. Девятнадцать месяцев следствию было на это дело наплевать, а тут зашевелились! Но сразу явилась загадка другая: выход в интернет таинственного компьютера этой же ночью, в 1:31, зафиксированный экспертами ФСБ и минюста, компанией Грачука не отмечен. Так что компьютер покойного Ветошко, родивший в своих недрах угрозу в адрес Шанцева и К°, а также сохранивший файл «Арийский террор», для меня лично по-прежнему остаётся «чёрным ящиком».
Кстати, гоп-компания из двух Олегов в суд не явилась: дел, мол, по горло (одному Гордумой руководить надо, другому горадминистрацией). Странная ситуация: идти от кремля – 10 минут, показаний у них – просто никаких, на одну минуту, не считая вопросов от защиты. Сорокин мелькал в облсуде как-то на днях, и без охраны, но к нам не зашёл. Илья Романов и Евгений Губин ходатайствовали о принудительном приводе. Вот ведь Грачук, директор – пришёл по зову прокурора с работы, а слуги народа – ни в какую. Незачем тогда было и в свидетели к Кауркину записываться.
Зато явился Андрей Семушин, чьи показания уже были зачитаны в суде 8 июля по ходатайству прокурора, ввиду пропажи свидетеля. Прочитав это безобразие в интернете и осознав, какую нехорошую репутацию среди товарищей создаст ему этот случай, свидетель явился. Преодолел свои страхи, понял, что на кону – многолетний срок для «террориста» Романова, и пришёл. Объяснил судьям, что на следствии оперативники ФСБ его запугивали: обвиняли в соучастии терроризму («Романов назвал тебя своим учеником и приготовил для тебя второе взрывное устройство!»), грозили отправить в армию, в Чечню (парню исполнялось восемнадцать) или отдать на пытки в ЦПЭ. Улыбка прокурора Езерского показалась неуместной: справа от него сидела Катя Зайцева, а мужа её Александра летом того же 2013-го неизвестные лица похитили, избили и бросили связанным в лесу на муравейнике. И Андрей тут же назвал имя своего товарища, Артёма Быстрова, тоже пострадавшего от насилия ЦПЭ. Затем он достал второй экземпляр жалобы, поданной сегодня в областную прокуратуру, и документ произвёл должное действие: был судьями зачитан и приобщён к делу.
Сомнений в давлении на свидетеля не было: он отвечал уверенно, без путаницы; Андрей признал свои показания частично – Романов демонстрировал ему пиротехнические фокусы, но отверг выдумки следователя о том, что Романов учил его подрывным рецептам, обсуждал возможность взрыва строительной техники в случае вырубки парка, об интересе Романова к парковой теме вообще. Механизм давления был прост: парня трясли не представившиеся оперативники, причём начали прямо в машине, по пути в ФСБ, а Кауркин потом использовал в протоколе то, что они сумели вытрясти. Разумеется, протокол не был составлен со слов свидетеля, но ему сказали, что он не уйдёт, пока не подпишет.
После перерыва Езерский, прокурор, с глумливой ухмылочкой извлёк на обозрение суда иную бумагу. В ответ на ходатайство защиты об исключении из дела показаний Светланы Волковой как явного оговора обвинение выложило жалобу Волковой в прокуратуру на действия адвоката Е.Губина, оказывавшего на неё давление – и с А.Галкером, явившимся к ней ночью, и через директора её Типакова П.М., который не выплатил ей зарплату, и через активистов Зайцевых и Старожилова, которые устроили ей травлю в интернете! Пара комментов ВКонтакте, с приложением её чудных показаний в суде, теперь именуется «травлей»! Как мог «давить» на неё адвокат? – угрожал, что признают её невменяемой. Что же, после таких жалоб её адекватность – вне сомнений.
Однако прокурор был счастлив: на вашу кляузу у нас своя нашлась! Обращение Волковой было датировано 8 июля, но приберегал он его на чёрный день.
Однако мне кажется, что были сегодня в суде вещи поважнее безумной фантазии девицы, которую и поминать бы не стоило. Председательствующий Муранов настаивал на допросе обвиняемого, и он начался, а целый ряд ходатайств защиты был отложен.
Романов рассказывал с видом мальчишки, который разбил окно мячом, играя в футбол, - а его теперь обвиняют в государственной измене. «Я являюсь любителем пиротехники». Подсудимый просто экспериментировал с различными составами. 26 октября 2013г. он испытывал смесь оксида железа с алюминиевой пудрой, а найденную у него на «нехорошей квартире» перекись ацетона использовал только в качестве инициирующего вещества. Да и перекись ацетона не так опасна, как расписывали эксперты, если промыть её хорошенько содой. И было её не так много, как утверждает обвинение (напомню, количество белого порошка эксперты оценивали «на глазок» по фотографии, опасное вещество было сразу же разбавлено мыльной водой, а потом вылито в Волгу). Он и не рассчитывал что-то с ней взрывать, а планировал использовать в своих экспериментах в качестве детонатора – следов её в составе взрывной смеси нет ни на месте происшествия на Ошарской, ни во «взрывном устройстве», найденном на «нехорошей квартире».
Романов сам указал следствию после происшествия на наличие опасных веществ, предоставив ключи от квартиры и указав адрес, поэтому ходатайствовал перед судом о снятии обвинения в хранении этих веществ: статья УК это предписывает в подобном случае раскаяния.
Изделие, рванувшее на Ошарской, представляло собой коробку из-под лапши быстрого приготовления, наполненную наполовину сахаром, для плотности, а на вторую половину – ржавчиной и алюминиевой пудрой. Илья планировал не взрыв, а взрывное горение, и уверен, что при таком составе смеси оно и получилось. Просто сработало раньше, прямо на ладони левой руки – возможно, потому, что в трубочку с перекисью ацетона после дождя попала вода, и вложенный туда же кусочек ваты подмок и не задержал соединение веществ.
Остальное было примерно так, как установило следствие, только гвоздей никаких не было и быть не могло – Романов специально выбрал для ночных испытаний безлюдное место рядом с елями. Абсолютно никакой угрозы ни людям, ни зданиям не предполагалось.
И терактов никаких не планировалось – не было никаких конкретных целей для подрыва, а об «угрозах» в адрес руководства обвиняемый узнал впервые от сотрудников ЦПЭ (упомяну в данном случае этот термин без кавычек, ибо на этот раз кто-то в ЦПЭ – с компьютером Ветошко - поработал).
После ампутации кисти очнулся наш герой прикованным к койке наручниками за правую руку и на скорое освобождение с тех пор вряд ли рассчитывает. Однако суд продолжается, продолжение его рассказа мы надеемся услышать в судебном заседании завтра.
Начало в 10-00, Б.Покровская, 17, двери суда открыты для слушателей.
Имена и отчества некоторых упомянутых в статье персон:
Грачук Олег Вячеславович, гендиректор нижегородского филиала "ЭР-Телеком холдинг"
Винокуров Алексей Игоревич, помощник прокурора Нижегородской области по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности и межнациональных отношениях, противодействию экстремизму и терроризму
Езерский Алексей Алексеевич, прокурор Лукояновского района Нижегородской области
Сорокин Олег Валентинович и Кондрашов Олег Александрович, мэр Н.Новгорода в двух лицах
Волкова Светлана Сергеевна, активистка "Рот Фронт" и РКРП - в прошлом
Романов Илья Эдуардович, подсудимый.
Винокуров Алексей Игоревич, помощник прокурора Нижегородской области по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности и межнациональных отношениях, противодействию экстремизму и терроризму
Езерский Алексей Алексеевич, прокурор Лукояновского района Нижегородской области
Сорокин Олег Валентинович и Кондрашов Олег Александрович, мэр Н.Новгорода в двух лицах
Волкова Светлана Сергеевна, активистка "Рот Фронт" и РКРП - в прошлом
Романов Илья Эдуардович, подсудимый.
