Был обычный осенний
день, любимая библиотека и книги вокруг.
Тишину читального зала разорвал
затрещавший в кармане телефон. Из глубины
веков меня вытащила Марина — активистка
движения за честные выборы.
«Игорь! 11 человек наших
приглашают на выборы наблюдателями в
разные города. Если поедешь, то куда?»
О том, поеду ли вообще,
Марина могла не спрашивать. Война с
жуликами — экстрим хоть куда, пусть
временами и запредельный. Последний
раз в марте 2012-го довелось закусить
Кондрашовым. Самоназванный глава
Нижнего, явившись на избирательный
участок, перед полутора десятками
кинокамер вздумал заявить, что все
здорово и никаких нарушений нет. К его
несчастью, я был рядом и это услышал.
А сегодня у нас выбор:
Ярославль, Москва, Подмосковье, кажется,
еще что-то. Я выбрал Подмосковье — от
цивилизации далеко, значит будет весело.
В назначенный день
выехали утром. Потом часов 10 тащились
на «Газели». Завезли нас в Дмитровский
район, высадили на центральной площади
какого-то поселения — то ли воинская
часть, то ли санаторий, не поймешь.
Через несколько минут
— первый контакт с местными: как
наблюдателей нас вычислили сразу,
подвыпивший мужчина предложил отойти
за ларек. Будь таких несколько, я бы,
наверно, хорошо подумал, но один — не
проблема, вдруг что интересное расскажет.
Не ошибся. Мужик по
секрету сообщил, что покупка голосов
уже началась, и что стоит это — от пятисот
до тысячи. Себя он оценил в пятьсот, и
честно сказал, что голос продаст.
Единственное, чего не удалось от него
добиться — каким образом организаторы
действа планируют контролировать
правильность купленного голосования.
Вскоре после беседы
подъехал представитель принимающей
стороны — независимый кандидат, взявший
на себя оплату наших суточных. Свою
заинтересованность объяснил: местные
наблюдатели так себе, им тут жить,
а вы — люди не из нашего района.
Уже темнело, задерживаться
не стали. Единственный раздел экскурсии,
который он себе позволил — перерытая
площадка перед домом культуры, где в
день начала этих внезапно возникших
строительных работ, должен был состояться
концерт заказанных кандидатом звезд.
Дальше нас развезли по
квартирам, короткий сон, и … Началось.
Таких честных выборов
я еще не видел. Конечно, есть уже опыт,
и заранее предупреждали о многом, но —
век живи, век учись.
Первые залпы прогремели
загодя — до официального открытия
участка. Нас — наблюдателей и членов
комиссии с правом совещательного голоса
упорно пытались усадить в «загончик»
— место в дальнем углу, откуда
контролировать процесс голосования
можно было разве что при помощи телескопа
Хаббла.
Не на тех напали. Но
перебранки по поводу возможности
свободного перемещения наблюдательной
группы по участку продолжались до самого
конца.
Первая жалоба, которую
председателю комиссии пришлось, скрипя
зубами, регистрировать, ушла наверх уже
через сорок минут — помимо незаконных
попыток «привязать» наблюдателей к
стульям, было обнаружено наличие разных
шрифтов в избирательных бюллетенях:
«Единая Россия» выделялась жирным
шрифтом, остальные, естественно, обычным.
Всего жалоб, с перечнем различного рода
нарушений, набралось двадцать штук.
На втором часу работы
прибежал кипящий от негодования мужик,
и с возгласами: «Посмотрите, что творят!»,
продемонстрировал наклейки, появившиеся
на дверях его подъезда в день голосования.
«Рожнов! Наш, местный!» — провозглашали
они. Рожнов был тот самый независимый
кандидат, встречавший нас по приезду,
но — русский. А наклейки ляпали, по
словам принесшего их мужика, узбеки —
ударный отряд действующего муниципального
главы Муратова.
Увидев это, я вспомнил
надписи «Геи — за Андрея!» на стенах в
родном городе, где с десяток лет назад
так же черным пиаром мочили кандидата
Андрея Климентьева.
Выборы он, вопреки
всему, выиграл, за что тут же был посажен.
В середине дня провалилась
попытка подпитать действующего главу
очередной порцией голосов: в одно из
«гнилых местечек», якобы по заявке,
забросили на спецтранспорте сто
бюллетеней. Но наблюдатели сунулись и
туда. В итоге этой выездной сессии
проголосовало всего 5 человек. Организаторы
аферы имени П.И.Чичикова имели бледный
вид. Удайся она, и при итоговых четырех
с половиной сотнях проголосовавших,
сторонники Муратова (а, соответственно,
и «Единой России») могли бы праздновать
победу.
На участке в это время
корпус наблюдателей раскололся на две
фракции, одна из которых (т. н.
независимая) боролась с нарушениями,
другая (понятно, чьи засланцы) боролась
с борцами, по любому поводу устраивая
скандалы, а ближе к финишу — даже драку,
о чем чуть позже.
Эти две фракции как-то
интуитивно и сели порознь: наша — слева,
противники — справа, прямо как в Гос.
Думе.
Поразительно — ведь до выборов мы не
были ни с кем тут знакомы.
Обычно на таких
мероприятиях вторая половина дня
проходит скучно, страсти остывают,
причем не только в переносном смысле —
отопление на участке, как правило, весьма
умеренное. На этот раз замерзнуть не
довелось: где-то в районе 16-ти часов
напарник толкнул в бок, учуяв что-то
подозрительное. Госпожа председательша
в это время как раз выдавала открепительное
удостоверение приезжему. При моем
появлении оба как-то съежились.
Дура ты, дура! Открепительных
за весь день набежало всего на несколько
человек, нашла, где перед начальством
магарыч отрабатывать!
На требование показать
запись в журнале выдачи бюллетеней,
председательша отреагировала нервно,
бормоча невнятно про закон об охране
персональных данных. Приезжий, услышав
это, отказался предъявлять паспорт,
пролепетав что-то в унисон.
В воздухе запахло
жареным. Я грозным голосом призвал
полицию, требуя у нее исполнить свой
долг. Полицейские задвигались, гость
был задержан.
Дальше началась комедия.
Впрочем, кому как. Полицейский старлей,
возвышаясь над задержанным на целую
голову, держал перед глазами паспорт и
вопрошал:
«Фамилия?» — Молчание.
«Дата рождения?» —
Молчание.
«Место регистрации?»
— Попытка угадать, но невпопад.
— Что же вы так?
— Растерялся я!
Почти как Лиза Бричкина.
Вслед за несчастным
правонарушителем, увели и председательшу.
Следующие полтора часа
были торжеством российского правосудия
на отдельно взятой территории. Взглядом
офицера НКВД пригвоздив к столам насмерть
перепуганных членов комиссии, я вещал
им о 142 статье УК РФ и с возгласом «Это
уголовщина!», сулил бедным женщинам по
пять лет лишения свободы на сестру.
Вышестоящее начальство
получило от того же адресата звонок,
явно их не обрадовавший. Дальше следовало
красочное описание произошедшего, с
употреблением выражений, типа: «Мной,
таким-то, такого-то числа при попытке
совершения преступления, была схвачена
за руку председатель...», и т. д.
В райцентре тоже скрипели
зубами. Во всяком случае, ответ был
весьма сух: «Ваше сообщение принято».
И тон — очень недовольный.
По нижегородской
привычке раззвонил по всем известным
телефонам с предложением явиться прессе
— то-то сейчас слетятся коршуны!
Пришел старший
полицейского наряда, обещал допрос у
оперативника. «Держитесь гады,
дер-р-ржитесь гады!!!» — вспоминаю
Высоцкого.
Все здорово. Но прошел
час, зашевелился второй. Тишина.
Единственный позитив:
приехал юрист одного из независимых
кандидатов, забрал заявление, обещал
отвезти его в ТИК. При этом, пыл мой
остудил, рассказывая случаи покруче
сегодняшнего, «да и наверху сидят одни
единороссы!».
А вскоре появилась
председательша — умиротворенная, и в
прекрасном настроении. Наверняка обещали
отмазать.
Чего там 142-ая статья
УК — я жалобу на председательшу у нее
же и регистрировал!
Оперативника так и не
дождался. Зато пресса прибыла, да какая!
— здоровущий кабан с шеей тяжелоатлета, который уже через несколько минут набросился
на моего напарника, пытаясь вытолкать
того с места наблюдения. Заорав на весь
участок, бегу к месту поединка. Противник
отстал от своей жертвы, зато вскоре
подошел ко мне — вплотную. Так и стояли:
глаза в глаза, как боксеры перед боем,
наверно, минуту целую. Менты безмолвствовали.
Я уже готовил кулаки, но не понадобилось.
Так и ходили вокруг нас
— этот, и другие, тоже ребята неслабые
— до самого конца голосования. Машина
наша стояла в полусотне метров от
участка. Я прикидывал: успеем ли дойти?
Итоги. На участке №316
враг не прошел. Местный глава проиграл
что-то около 12%. Зато на других четырех
участках он же выиграл с пятикратным
перевесом! Социологическая наука
отдыхает.
Потом, обмениваясь
впечатлениями с наблюдателями из других
мест, узнавал, что и бюллетеней при
подсчете у них не хватало до сотни (у
нас предварительно — только шесть
штук), и прессовали временами жестче —
одного ударили в спину, кого-то обещали
убить.
Конечно, не доглядели,
раз такой общий результат. Где-то не
хватило опыта, где-то и вправду было
страшно. Но лично мне понравилось. Второй
в моей жизни блин — точно не комом.
Кстати, боец из
противоположного лагеря после выборов
перед напарником извинился, а мне
протянул на прощание руку — мол, ничего
личного, просто бизнес.
Да и в самом
деле — деньги-то отработаны!
Постскриптум.
По приезду домой, включил
телевизор. Федеральные каналы вопили
о самых честных выборах в истории РФ —
в Москве. О том, что творилось в шаге
от столицы, не было сказано ни слова.
Игорь Нестеров
