Стоит поговорить о событиях, когда народ вышел на улицы с формой открытого политического протеста. Что здесь принципиально важно? Стоит вспомнить историю. Люди вышли бороться за свои политические права. Не материальные вещи стали предметом защиты, а именно политические права. В конце 80-х – начале 90-х интересы были кормушечные, потому что тогда в сознании была такая иллюзия, что западная демократия, права человека – это все база, на которой вырастает общество западного благополучия, общество потребления. Мы рвались тогда к нему. А права и свободы – это как инструмент. Никаких прав и свобод мы тогда не получили. Это все обман и иллюзии. В кладовку западную мы тоже не вошли. Даже в кладовку нас не пускают.
Прошло двадцать пять лет. Общество осталось в угнетенном состоянии. И год назад произошел принципиальный прорыв. Стало понятно, что люди со временем созрели до того уровня общественного сознания, когда свобода, достоинство личности, право проявления своих политических взглядов стали базовыми ценностями. Материальная сторона ушла на второй план. Власти были в шоке: ”Как же так? Чего им не хватает? Мы их кормим, а они еще кусают руку, которая их кормит.” А они не хотят, чтобы их кормили с руки, они хотят сами определять свою судьбу и судьбу своего государства через эти самые демократические институты.
Власти сделали все, чтобы в течение года отутюжить политическое поле. Год прошел, и мы видим, что у них ничего не получилось. Можно утешаться тем, что весной, в начале лета на улицы выходило меньше людей, чем в декабре. Но это не показатель. Всплески, спады всегда бывают. Без них не развивается политический процесс. Но в этот раз произошла серьезная реструктуризация протестного движения. Отхлынула часть тех, кто присоединился к оппозиции на национальной волне. В протестном движении существенно раздулась политически неопределенная условная либеральная часть, зато четко оформились, с одной стороны, левый протестный фронт, с другой стороны, правонациональный протестный фронт, и остались те либералы, которых можно назвать дружественными радикалами, которые настроены на смену режима. Они уже не хотят просить, чтобы режим соблюдал правила, которые сам же себе прописал. Они уже не хотят работать с этим режимом. Они еще не готовы совсем открыто, жестко предъявить требования о смене политического режима. Об этом свидетельствуют и данные, которые получены в Координационном совете оппозиции в споре вокруг резолюции, предложенной Пионтковским. Резолюция с требованием антикриминальной революции и в совете набирает большинство. Мне кажется, эта формулировка, предложенная Пионтковским, – антикриминальная революция – реально описывает ситуацию в нашем обществе. Эта антикриминальная революция уже началась, она уже идет. Она заключается в создании общественных структур, которые готовы вести давление на власть в самых разных формах. Да, вышло сто тысяч, потом – тридцать, потом выйдет три тысячи, а потом выйдет триста тысяч – полмиллиона, и это будет конец этого режима.
Дмитрий Кривцов
