Два вектора развития политической системы современной России, которые мы наблюдали в ушедшем году, явно будут определяющими и в этом.
Первый из них - это пробуждение российского общества, по крайней мере - существенной его части - увеличение масштабов этого пробуждения и разнообразия форм выражения. Второй - это реакция политического режима на такое пробуждение, усиление репрессивной политики и окончательное формирование полицейского государства в России путем как правоприменительной практики, так и принятия совершенно новых законов.
Я думаю, что это противостояние будет определять политическую жизнь страны и в текущем году в полном объеме. То есть главные события будут происходить именно на этой «линии фронта».
В ближайшем будущем, на мой взгляд, следует ожидать дальнейшей структуризации протестного движения и его развития. Я здесь говорю даже не о массовости (она может подниматься или опускаться в зависимости от политического контекста - это скачкообразные процесс) - я имею в виду качественное развитие.
С другой стороны, думаю, что и реакция режима будет усиливаться. В новом году нас ждет принятие еще более одиозных законов. Например, на очереди сейчас - закон об уголовной ответственности за нарушение режима регистрации, и это уже в полном смысле полицейский закон, который ставит своей задачей обеспечение полного полицейского контроля над гражданами.
Так что я опасаюсь, что принятый в 2012-м году - последний закон. Его называют - «закон царя Ирода» или «закон Шамиля Басаева», где дети взяты в заложники. Все это еще покажется цветочками по сравнению с тем, что сделают в наступившем году.
Я думаю, что на самом деле это, тем не менее, это приведет ни к чему иному, как к потере устойчивости политического режима. Потому что вертикальная конструкция неустойчива по самому своему определению, и в конечном итоге мы будем двигаться в направлении краха этого вертикально интегрированного режима.
Ключевой вопрос заключается в том, сумеет ли общество демонтировать режим мирным, ненасильственным путем - либо безумцы будут запаивать кастрюлю, при этом подогревая ее до тех пор, пока она не рванет.
Наш регион не был исключением из общих процессов, происходящих в стране. Нижний Новгород вообще хорошо отражает то, что происходит в столице и в стране. Другое дело, что надо учитывать - у нас все-таки не столица. Труба пониже - дым пожиже. Понятно, что там, где в Москве выходит на митинг 50 тысяч, у нас выходит пять тысяч.
С другой стороны, есть некие качественные отличия в оппозиционном сообществе - столичном и нашем. Я считаю, что оно у нас - так сложилось исторически - более сплоченное, чем в Москве, у нас меньше внутренних конфликтов, меньше какой-то внутренней конкуренции.
Меньше споров о тактике. Так получилось, что если в Москве линия водораздела пролегала между умеренными, которые предлагали вести диалог с властью, и теми, кто говорил, что эту власть нужно демонтировать, то у нас позиция диалога не очень-то и представлена, все настроены более решительно.
И то, что стало ясно в Москве только к концу года - что диалог можно вести только с теми, кто хотя бы хочет в этом диалоге участвовать, кто хочет тебя слушать, - то, что для многих в Москве стало, в общем-то откровением - что власти плевать, никакой диалог она вести не хочет, - то в Нижнем Новгороде, так сложилось, - для большинства активных участников оппозиционного движения эта истина была ясна уже давно.
И отличие нашего региона, в общем-то, в том, что если в Москве маршрут прохождения «Марша против подлецов» согласовывают с подлецами, то у нас не принято с ними согласовывать маршруты шествия маршей против них же. Вот такая разница.
Станислав Дмитриевский
(взято с www.apn-nn.ru/548081.html)
