Сегодня ровно год пребывания Романа Губайдуллина за решёткой. Вписывая в блокнот раз за разом дату продолжающегося судебного заседания - на каждой страничке заново, - я наконец, понял, что она мне напоминает. Кроме путча 91 года 21 августа - день задержания Ромы в Балахне и проведения зачётного обыска с обнаружением ружейного обреза и автоматных патронов в его сумке - там, где их никогда и не было.
... Сюрпризы от Евдокимова - судеюшки процесса - начались ещё на входе. Пристав требовал у адвоката Алексея Матасова предъявить вещи к осмотру на общих основаниях. Напомню, что в прошлый раз Евдокимов поразился самому факту появления изрядных ножниц в руках адвоката на заседании. Вероятно, судья не стал надевать бронежилет, а предпочёл сделать разнос приставам.
Обладают ли адвокаты особым статусом? Нехитрый поиск на просторах интернета показывает, что должны обладать. Но российские правоохранительные органы давно живут не по закону, а по инструкциям начальства... Алексей Матасов требовал составить протокол досмотра, пристав уверял, что это осмотр, а не досмотр, и требовал вывернуть карманы. Не знаю, кто кому что показал, но в зал суда адвокат всё-таки прошёл...
Собственно, большинство претензий к защитнику чисто формальные. Вот приехала из Нижнего Елизавета Аркадьевна Колтунова, прекрасный филолог; легко вспоминаю её яркое выступление на процессе Ильи Романова.
- Допросить Колтунову в качестве кого?
- В качестве специалиста.
- Но ей не были перед экспертизой разъяснены права и обязанности специалиста. (Вот проблема, сделаем это сейчас!)
- Я-то разъяснял
- Но надо, чтобы не Вы разъясняли.
- А следователь Федулов отказался.
Евдокимов уходит к алтарю правосудия - в свой кабинет - и приносит оттуда потрёпанный УПК.
О, это было дивное зрелище: Евдокимов и УПК! Он его читал. Правда-правда! Я бы представил прекрасное фото, да ведь не даст снимать, барин.
Назвав пару-тройку статей (256, 270, 271), судья не допускает специалиста к процессу. Комментарий Алексея Матасова: теперь он может и экспертизу не принимать во внимание - кем составлена? кто такая эта Колтунова?
Адвокат заявляет отвод судье. Вся линия поведения судьи свидетельствует о том, что он уже принял позицию обвинения и ставит защиту в неравное положение (кстати, вспомнилось и удаление слушателя, сочувствующего подсудимому, из зала суда в нарушение 205 статьи УПК). Евдокимов ушёл совещаться, приказав вывести на это время Романа (а вдруг я фото для статьи сделаю или он парой слов с отцом перекинется?! никак нельзя). Вернулся и что-то прочитал невнятное, ясно, что бросать процесс он не станет. При этом служитель Фемиды шмыгает носом и перекатывает во рту нечто вроде жвачки.
Далее следует новая часть Марлезонского балета. Адвокат Алексей Матасов хочет зачитать в суде, в качестве подводки к своей позиции, ряд документов из дела. На его беду, многие из этих бумаг уже "исследовались судом", т.е. были прочитаны скороговоркой устами прокурора, в наше отсутствие. Защита хочет представить нечто в необходимом свете, но "суд не будет исследовать один и тот же материал дважды". Вы же помните, что Евдокимов уже и так всё дело назубок знает и каждый подобный шаг со стороны адвоката рассматривает как затягивание процесса. Возникает впечатление, что завершение дела само по себе ему важнее результата. Он тут хозяин и доведёт процесс до конца, чего бы это ни стоило.
Однако Алексей Матасов, с видом вежливого и благовоспитанного вьюноши, раз за разом заявляет новые ходатайства и настаивает на своих правах, и продолжается это бодание примерно два часа. За окном тем временем темнеет, погода меняется: солнышка и след простыл, жуткие порывы ветра сменяются дождём. Освещение в зале суда мертвецки бледное. Возникает ощущение, что мы оторваны от реального мира, от нормальной жизни, что мы в бункере у фюрера, который славен своим упрямством и готов работать до утра.
...Кое-что из ходатайств защитника и зачитываемых изредка документов удаётся узнать.
Вероятно, защита будет настаивать на том, что "экстремистские высказывания" Романа Губайдулина сделаны им и опубликованы не по собственной инициативе, а по приглашению Альберта Гюрджияна, которого Московский окружной суд признал больным: шизофрения с пароноидальным синдромом. То есть, роковой интернет-эфир может предстать иначе, если заметить, что именно Альберт задавал тон и создавал контекст, в котором высказывания Романа могли быть восприняты особенно остро.
Разумеется, в вызове Альберта на процесс судья отказывает: адвокат должен обеспечить явку свидетелей, даже если они находятся в казанской спецлечебнице под надзором ФСБ. На худой конец, представьте бумаги: свой адвокатский запрос и официальный отрицательный ответ органов. Логично? Логично. И эта сказка про белого бычка продолжалась по каждому пункту около двух часов. Причём на каждое ходатайство следует вопрос судьи к подсудимому, который выводит с непередаваемой иронией "Я поддерживаю!", словно старательный ученик младших классов, а потом ещё что-то промямлит прокурор и, наконец, судья изречёт "Не удаляясь в совещательную комнату, суд постановил..." и дальше чёрт знает что, уже не важно, только секретарь да защитник слышат.
Сам судья продемонстрировал, впрочем, слух преострейший. Когда после очередного прокурорского "нет" проворчал что-то кто-то среди слушателей, Евдокимов взвился: нецензурная брань! Опять слушатели вести себя не умеют?! И начал вперивать свой взор в каждого из нас, настаивая, чтобы мы сдали "провинившегося". Адвокат предложил вызвать пристава для расследования, тот явился покорно и заметил, что он на весь суд один и охрану здания никому оставить не может, все на больничном. Об этот потрясающий факт разбилась вся злоба балахнинского Угрюм-Бурчеева, и он должен был продолжать процесс как ни в чём ни бывало.
Затем из ходатайств защитника выяснилось, что следователь Мурзаева не удосужилась год назад получить разрешение суда на обыск, хотя имела такую возможность и обязана была это сделать, ибо возбудились органы на Рому задолго до 21 августа (но, видимо, обрез с патронами был ещё не готов).
Между прочим, узнали о справке из Изолятора Временного Содержания, что были у арестанта при поступлении телесные повреждения - не иначе, как при задержании возникли.
Приобщается к делу план квартиры, глядя на который Евдокимов мог бы понять, что понятые Севостьянова и Гуськова во время обыска очень многого не видели. Чуть позже Рома пояснит, что оружие нашли в коридорчике или тамбуре перед дверью в его комнату, а понятые сидели внутри неё, да и входная дверь в квартиру была вне поля их зрения. Нетрудно представить, как судья мысленно отмахивается от таких мелочей: подтвердили понятые в суде, что всё было чин чинарём? подтвердили! остальное фигня. Но для нас с вами - не фигня.
Масса всяких деталей по оформлению вещдоков возбудила подозрения защитника, но я уж не буду на них останавливаться (упакованы не так, через Трифонова прошли и многое другое).
Адвокат обращает наше внимание на то, что следователь Мурзаева и не думала проверять любые другие версии появления оружия в квартире обвиняемого, хотя он сразу же свою причастность к этому факту отверг. 29 августа он ходатайствовал о проведении экспертизы на предмет обнаружения отпечатков пальцев, о даче показаний через полиграф ("детектор лжи"), но ответа, по его словам, вначале вообще не было. Когда же об этом ходатайствовал подключившийся к делу Алексей Матасов, 20 ноября, то получил ответ, что после проведения баллистической экспертизы - постреляли из обреза - старых отпечатков на нём уже не осталось. Кто бы мог предвидеть, а?!
Защита попыталась выявить происхождение патронов и уверена, что тут один источник - полиция. Поскольку Тульский оружейный завод по маркировке определил лишь дату производства (2006 г.) и заверил, что частным лицам он патроны не продаёт, а поставляет МВД и МО, министерство же обороны, устами ракетно-артиллерийского управления, ответило, что у них таких патронов не было. Может, их кто-то со службы украл? Но этими поисками следствие не заморачивалось. Вот данные о коробке, в которых лежали патроны, могли бы помочь, но этот вопрос следствие тоже старательно обошло. Роман показал, что патроны были обмотаны скотчем - убедиться в этом мы не могли, потому что, как вы помните, боеприпасы с оружием нам вообще явлены не были, только свёрток показали. И тут защитник обращался снова к судье, чтобы развернуть-таки упаковочку, но Евдокимов вновь отказал.
Приобщаются к делу характеристики на подсудимого от "Партии Народной Свободы" и Штаба Навального.
- А где печать?
- Нет у Штаба Навального своей печати
(Боже, какой позор! как же революцию без печати делать?! И как низко пал Навальный в глазах Евдокимова!)
Ходатайствует защитник о вызове в суд эшников, проводивших обыск - Ганец, Ромашова и Филимонова. Отказ. Разумеется. Тут ещё разобраться надо, кто кого вызвать может. Чёрт их разберёт, этот змеиный клубок, эту путинскую вертикаль, кто там кому на самом деле начальник. Но даже младенцу ясно, что судьи эшникам и фейсам не указ.
Да, обыск производил наш старый знакомый, майор Филимонов. Именно он волшебными руками фокусника извлёк из сумки Романа никогда не бывавшие там ранее части охотничьего ружья и автоматные патроны. Вот подойдёт он к вам в следующий раз на пикете или митинге, так вы крепко подумайте, что может сей майоришка у вас в вещах обнаружить. Запасайтесь святой водой или кричите во всё горло: ЦПЭ! И показывайте на редиску пальцем, они этого не любят.
И вот время приближается к 18:00, суд уже закрыл для посетителей свои двери, но дружная парочка людей в униформе, судья и прокурор, настаивают на продолжении банкета. Роман даёт показания - к явной радости бюджетников.
- На мне вины нет. Я НЕ виновен. (И это главное).
Под наводящие вопросы адвоката перед нами раскрываются подробности происшедшего. Год назад Рома собирался съездить на заработки в столицу, тут его эшники и повязали. Участковый, СОБР, лицом в асфальт, руки за спину и наручники на них. Причём вытащили хозяина из его квартиры, прежде чем проводить там обыск, а потом отключили все видеокамеры, которых технарь Рома наставил у себя в доме вдоволь.
Бабушки-понятые сидели в комнате, а оружие "нашли" в тамбуре, и почему-то не сразу, а пошарив вначале по всем прочим местам, хотя ужасная сумка, где всё обнаружилось, стояла на самом виду, на проходе.
Сам хозяин был просто в шоке и первое время плохо понимал, что вокруг происходит. А ведь руководствовался девизом "Не ждём, а готовимся!". Видеокамеры, нунчаки, турник, самодельный ножик - всё это оказалось детскими игрушками перед лицом настоящей опасности.
Опускаю детали. Из дома Романа доставили в Следственный Комитет, там был подментованный адвокат Соловьёва, дали позвонить, и подсудимый обратился в ОВД-Инфо.
Эшник Ромашов сказал мне: вот и не вышло у тебя в Москву с оружием уехать. Я что, идиот, с собой в машине обрез везти, если меня по дороге сто раз проверят?!
Приготовление к убийству? Кого я хотел убить?! Конечно, нет. Это смех, абсурд.
Экстремистский разговор в эфире затронули особо. Рома пояснил свою позицию по "национальному вопросу". Этническая преступность знакома ему не понаслышке, и он привёл свои примеры, коснувшись и коррупции в полиции, закрывающей на всё глаза. Как я понял, он настаивает, что надо бороться с причинами, а не следствием - с этнической преступностью, а не острой реакцией на неё националистов.
(Замечу, что позиция автора статьи не всегда совпадает со взглядами его героя).
Судья объявил прения, и прокурор высказался довольно скоро. Обвинение в приготовлении убийства (ст. 105 через ст. 30 УК РФ) око государево снимает как недостаточно доказанное. Вот удружил. Признал, фактически, что следак эту статью к делу пришил, чтобы Романа подольше за решёткой оставить, когда сроки вышли. Затем мы услышали, что все остальные обвинения нашли в суде своё подтверждение, и прочее, и прочее, и прочее. Читал этот умник свою бумажку и нам доказывал, что все формальности соблюдены, все закорючки и запятые в бумажках поставлены, а судьба конкретного человека в клетке - это, собственно, ерунда. Рома пожирал его глазами, но никто ещё от взглядов не умирал. А этот даже речь закончил: 6 лет колонии-поселения по сумме двух статей, 282 и 222, части такие-то.
После этого адвокат отказался вести прения. Время - 19-00, ни у кого с полудня во рту маковой росинки не было, лишь пять минут перерыва дал однажды хозяин бункера на просьбу подсудимого - по нужде. Правда, Роман в запальчивости как будто готов вести прения. "У меня нет слов! Я в шоке! За что?! За слова?! За оружие, которое мне подбросили?!" На этом судья обявляет перерыв - до завтра.
Итак, 22 августа, с 16-00, в балахнинском горсуде - ул. Энгельса, 5-А. И если кто-то хочет поддержать Романа, то завтра - самое время. А он своей стойкостью нашу поддержку заслужил.
... Сюрпризы от Евдокимова - судеюшки процесса - начались ещё на входе. Пристав требовал у адвоката Алексея Матасова предъявить вещи к осмотру на общих основаниях. Напомню, что в прошлый раз Евдокимов поразился самому факту появления изрядных ножниц в руках адвоката на заседании. Вероятно, судья не стал надевать бронежилет, а предпочёл сделать разнос приставам.
Обладают ли адвокаты особым статусом? Нехитрый поиск на просторах интернета показывает, что должны обладать. Но российские правоохранительные органы давно живут не по закону, а по инструкциям начальства... Алексей Матасов требовал составить протокол досмотра, пристав уверял, что это осмотр, а не досмотр, и требовал вывернуть карманы. Не знаю, кто кому что показал, но в зал суда адвокат всё-таки прошёл...
Фото не новое, но вполне актуальное: примерно так Роман выглядит и сейчас
Рома оброс щетиной и по-прежнему сверкает глазами. Евдокимов гонит процесс, не дожидаясь, пока снимут наручники. Матасов предлагает приобщить к делу контрэкспертизу, выполненную по просьбе защиты в отношении "экстремистских" высказываний Романа. Документ, с некоторым недоумением, принят. Но каждый шаг адвоката уже рассматривается как затягивание процесса. Прикатил тут, понимаешь, какой-то умник из Нижнего, как будто мы сами у себя в Балахне разобраться не можем...Собственно, большинство претензий к защитнику чисто формальные. Вот приехала из Нижнего Елизавета Аркадьевна Колтунова, прекрасный филолог; легко вспоминаю её яркое выступление на процессе Ильи Романова.
- Допросить Колтунову в качестве кого?
- В качестве специалиста.
- Но ей не были перед экспертизой разъяснены права и обязанности специалиста. (Вот проблема, сделаем это сейчас!)
- Я-то разъяснял
- Но надо, чтобы не Вы разъясняли.
- А следователь Федулов отказался.
Евдокимов уходит к алтарю правосудия - в свой кабинет - и приносит оттуда потрёпанный УПК.
О, это было дивное зрелище: Евдокимов и УПК! Он его читал. Правда-правда! Я бы представил прекрасное фото, да ведь не даст снимать, барин.
Назвав пару-тройку статей (256, 270, 271), судья не допускает специалиста к процессу. Комментарий Алексея Матасова: теперь он может и экспертизу не принимать во внимание - кем составлена? кто такая эта Колтунова?
Адвокат заявляет отвод судье. Вся линия поведения судьи свидетельствует о том, что он уже принял позицию обвинения и ставит защиту в неравное положение (кстати, вспомнилось и удаление слушателя, сочувствующего подсудимому, из зала суда в нарушение 205 статьи УПК). Евдокимов ушёл совещаться, приказав вывести на это время Романа (а вдруг я фото для статьи сделаю или он парой слов с отцом перекинется?! никак нельзя). Вернулся и что-то прочитал невнятное, ясно, что бросать процесс он не станет. При этом служитель Фемиды шмыгает носом и перекатывает во рту нечто вроде жвачки.
Далее следует новая часть Марлезонского балета. Адвокат Алексей Матасов хочет зачитать в суде, в качестве подводки к своей позиции, ряд документов из дела. На его беду, многие из этих бумаг уже "исследовались судом", т.е. были прочитаны скороговоркой устами прокурора, в наше отсутствие. Защита хочет представить нечто в необходимом свете, но "суд не будет исследовать один и тот же материал дважды". Вы же помните, что Евдокимов уже и так всё дело назубок знает и каждый подобный шаг со стороны адвоката рассматривает как затягивание процесса. Возникает впечатление, что завершение дела само по себе ему важнее результата. Он тут хозяин и доведёт процесс до конца, чего бы это ни стоило.
Однако Алексей Матасов, с видом вежливого и благовоспитанного вьюноши, раз за разом заявляет новые ходатайства и настаивает на своих правах, и продолжается это бодание примерно два часа. За окном тем временем темнеет, погода меняется: солнышка и след простыл, жуткие порывы ветра сменяются дождём. Освещение в зале суда мертвецки бледное. Возникает ощущение, что мы оторваны от реального мира, от нормальной жизни, что мы в бункере у фюрера, который славен своим упрямством и готов работать до утра.
...Кое-что из ходатайств защитника и зачитываемых изредка документов удаётся узнать.
Вероятно, защита будет настаивать на том, что "экстремистские высказывания" Романа Губайдулина сделаны им и опубликованы не по собственной инициативе, а по приглашению Альберта Гюрджияна, которого Московский окружной суд признал больным: шизофрения с пароноидальным синдромом. То есть, роковой интернет-эфир может предстать иначе, если заметить, что именно Альберт задавал тон и создавал контекст, в котором высказывания Романа могли быть восприняты особенно остро.
Разумеется, в вызове Альберта на процесс судья отказывает: адвокат должен обеспечить явку свидетелей, даже если они находятся в казанской спецлечебнице под надзором ФСБ. На худой конец, представьте бумаги: свой адвокатский запрос и официальный отрицательный ответ органов. Логично? Логично. И эта сказка про белого бычка продолжалась по каждому пункту около двух часов. Причём на каждое ходатайство следует вопрос судьи к подсудимому, который выводит с непередаваемой иронией "Я поддерживаю!", словно старательный ученик младших классов, а потом ещё что-то промямлит прокурор и, наконец, судья изречёт "Не удаляясь в совещательную комнату, суд постановил..." и дальше чёрт знает что, уже не важно, только секретарь да защитник слышат.
Сам судья продемонстрировал, впрочем, слух преострейший. Когда после очередного прокурорского "нет" проворчал что-то кто-то среди слушателей, Евдокимов взвился: нецензурная брань! Опять слушатели вести себя не умеют?! И начал вперивать свой взор в каждого из нас, настаивая, чтобы мы сдали "провинившегося". Адвокат предложил вызвать пристава для расследования, тот явился покорно и заметил, что он на весь суд один и охрану здания никому оставить не может, все на больничном. Об этот потрясающий факт разбилась вся злоба балахнинского Угрюм-Бурчеева, и он должен был продолжать процесс как ни в чём ни бывало.
Затем из ходатайств защитника выяснилось, что следователь Мурзаева не удосужилась год назад получить разрешение суда на обыск, хотя имела такую возможность и обязана была это сделать, ибо возбудились органы на Рому задолго до 21 августа (но, видимо, обрез с патронами был ещё не готов).
Между прочим, узнали о справке из Изолятора Временного Содержания, что были у арестанта при поступлении телесные повреждения - не иначе, как при задержании возникли.
Приобщается к делу план квартиры, глядя на который Евдокимов мог бы понять, что понятые Севостьянова и Гуськова во время обыска очень многого не видели. Чуть позже Рома пояснит, что оружие нашли в коридорчике или тамбуре перед дверью в его комнату, а понятые сидели внутри неё, да и входная дверь в квартиру была вне поля их зрения. Нетрудно представить, как судья мысленно отмахивается от таких мелочей: подтвердили понятые в суде, что всё было чин чинарём? подтвердили! остальное фигня. Но для нас с вами - не фигня.
Масса всяких деталей по оформлению вещдоков возбудила подозрения защитника, но я уж не буду на них останавливаться (упакованы не так, через Трифонова прошли и многое другое).
Адвокат обращает наше внимание на то, что следователь Мурзаева и не думала проверять любые другие версии появления оружия в квартире обвиняемого, хотя он сразу же свою причастность к этому факту отверг. 29 августа он ходатайствовал о проведении экспертизы на предмет обнаружения отпечатков пальцев, о даче показаний через полиграф ("детектор лжи"), но ответа, по его словам, вначале вообще не было. Когда же об этом ходатайствовал подключившийся к делу Алексей Матасов, 20 ноября, то получил ответ, что после проведения баллистической экспертизы - постреляли из обреза - старых отпечатков на нём уже не осталось. Кто бы мог предвидеть, а?!
Защита попыталась выявить происхождение патронов и уверена, что тут один источник - полиция. Поскольку Тульский оружейный завод по маркировке определил лишь дату производства (2006 г.) и заверил, что частным лицам он патроны не продаёт, а поставляет МВД и МО, министерство же обороны, устами ракетно-артиллерийского управления, ответило, что у них таких патронов не было. Может, их кто-то со службы украл? Но этими поисками следствие не заморачивалось. Вот данные о коробке, в которых лежали патроны, могли бы помочь, но этот вопрос следствие тоже старательно обошло. Роман показал, что патроны были обмотаны скотчем - убедиться в этом мы не могли, потому что, как вы помните, боеприпасы с оружием нам вообще явлены не были, только свёрток показали. И тут защитник обращался снова к судье, чтобы развернуть-таки упаковочку, но Евдокимов вновь отказал.
Приобщаются к делу характеристики на подсудимого от "Партии Народной Свободы" и Штаба Навального.
- А где печать?
- Нет у Штаба Навального своей печати
(Боже, какой позор! как же революцию без печати делать?! И как низко пал Навальный в глазах Евдокимова!)
Ходатайствует защитник о вызове в суд эшников, проводивших обыск - Ганец, Ромашова и Филимонова. Отказ. Разумеется. Тут ещё разобраться надо, кто кого вызвать может. Чёрт их разберёт, этот змеиный клубок, эту путинскую вертикаль, кто там кому на самом деле начальник. Но даже младенцу ясно, что судьи эшникам и фейсам не указ.
Да, обыск производил наш старый знакомый, майор Филимонов. Именно он волшебными руками фокусника извлёк из сумки Романа никогда не бывавшие там ранее части охотничьего ружья и автоматные патроны. Вот подойдёт он к вам в следующий раз на пикете или митинге, так вы крепко подумайте, что может сей майоришка у вас в вещах обнаружить. Запасайтесь святой водой или кричите во всё горло: ЦПЭ! И показывайте на редиску пальцем, они этого не любят.- На мне вины нет. Я НЕ виновен. (И это главное).
Под наводящие вопросы адвоката перед нами раскрываются подробности происшедшего. Год назад Рома собирался съездить на заработки в столицу, тут его эшники и повязали. Участковый, СОБР, лицом в асфальт, руки за спину и наручники на них. Причём вытащили хозяина из его квартиры, прежде чем проводить там обыск, а потом отключили все видеокамеры, которых технарь Рома наставил у себя в доме вдоволь.
Бабушки-понятые сидели в комнате, а оружие "нашли" в тамбуре, и почему-то не сразу, а пошарив вначале по всем прочим местам, хотя ужасная сумка, где всё обнаружилось, стояла на самом виду, на проходе.
Сам хозяин был просто в шоке и первое время плохо понимал, что вокруг происходит. А ведь руководствовался девизом "Не ждём, а готовимся!". Видеокамеры, нунчаки, турник, самодельный ножик - всё это оказалось детскими игрушками перед лицом настоящей опасности.
Опускаю детали. Из дома Романа доставили в Следственный Комитет, там был подментованный адвокат Соловьёва, дали позвонить, и подсудимый обратился в ОВД-Инфо.
Эшник Ромашов сказал мне: вот и не вышло у тебя в Москву с оружием уехать. Я что, идиот, с собой в машине обрез везти, если меня по дороге сто раз проверят?!
Приготовление к убийству? Кого я хотел убить?! Конечно, нет. Это смех, абсурд.
Экстремистский разговор в эфире затронули особо. Рома пояснил свою позицию по "национальному вопросу". Этническая преступность знакома ему не понаслышке, и он привёл свои примеры, коснувшись и коррупции в полиции, закрывающей на всё глаза. Как я понял, он настаивает, что надо бороться с причинами, а не следствием - с этнической преступностью, а не острой реакцией на неё националистов.
(Замечу, что позиция автора статьи не всегда совпадает со взглядами его героя).
Судья объявил прения, и прокурор высказался довольно скоро. Обвинение в приготовлении убийства (ст. 105 через ст. 30 УК РФ) око государево снимает как недостаточно доказанное. Вот удружил. Признал, фактически, что следак эту статью к делу пришил, чтобы Романа подольше за решёткой оставить, когда сроки вышли. Затем мы услышали, что все остальные обвинения нашли в суде своё подтверждение, и прочее, и прочее, и прочее. Читал этот умник свою бумажку и нам доказывал, что все формальности соблюдены, все закорючки и запятые в бумажках поставлены, а судьба конкретного человека в клетке - это, собственно, ерунда. Рома пожирал его глазами, но никто ещё от взглядов не умирал. А этот даже речь закончил: 6 лет колонии-поселения по сумме двух статей, 282 и 222, части такие-то.
После этого адвокат отказался вести прения. Время - 19-00, ни у кого с полудня во рту маковой росинки не было, лишь пять минут перерыва дал однажды хозяин бункера на просьбу подсудимого - по нужде. Правда, Роман в запальчивости как будто готов вести прения. "У меня нет слов! Я в шоке! За что?! За слова?! За оружие, которое мне подбросили?!" На этом судья обявляет перерыв - до завтра.
Итак, 22 августа, с 16-00, в балахнинском горсуде - ул. Энгельса, 5-А. И если кто-то хочет поддержать Романа, то завтра - самое время. А он своей стойкостью нашу поддержку заслужил.
Илья Мясковский, 21.08.18
