Резолюция митинга «За пойму! За дубраву!» 4 февраля 2017 г.

Мы, участники митинга в защиту Копосовской дубравы и поймы, отмечаем, что смена зонирования участка волжского берега, примыкающего к Копосовской дубраве, и планы его застройки:

- несут угрозу растениям и животным, обитающим на этой территории, в том числе и тем, которые занесены в Красную книгу;
- приведут к постепенному уничтожению Копосовской дубравы – памятника природы регионального значения;
- лишат сормовичей и всех нижегородцев одного из излюбленных мест отдыха в угоду сомнительной прибыли неизвестного застройщика;
- создают опасность обрушения жилья, которое будет построено в районе карстовой активности;
- увеличат нагрузку на транспортные сети, усугубят пробки на улицах КИМа, Хальзовской и Коминтерна;
- продолжат ущербную градостроительную политику «расползания» города вширь вместо расселения ветхого фонда.

Мы констатируем, что диалог граждан с региональными властями зашёл в тупик:
- проигнорировано отрицательное мнение сормовичей относительно застройки, высказанное на публичных слушаниях 3 сентября 2015 года;
- оставлены без внимания подписи более 7000 нижегородцев, собранных в защиту дубравы и поймы;
- отвергнуто соответствующее обращение Городской думы к областному правительству;
- не услышаны многочисленные предостережения экспертов: экологов, биологов, гидрологов, архитекторов, экономистов, урбанистов;
- не выполнено обещание организовать публичное обсуждение проблемы с участием журналистов и экспертов;
- решение о смене зонирования принято келейно, почти тайно, в надежде обмануть успокоенных нижегородцев.

Мы выражаем недоверие областному правительству и губернатору В.П. Шанцеву, вся градостроительная политика которого, исключая отдельные амбициозные проекты, идёт вразрез с интересами большинства нижегородцев, все действия которого – в жизни, а не на телеэкране – наполнены абсолютным пренебрежением к нашим запросам и правам.

Исходя из вышеизложенного, мы требуем:
1. Вернуть рассматриваемому участку волжской поймы рекреационный статус в генеральном плане Нижнего Новгорода;
2. Создать в пойме природный парк регионального значения;
3. Вернуть органам местного самоуправления все градостроительные полномочия, включая право внесения изменений в генплан;
4. Отправить в отставку команду В.П. Шанцева в случае неисполнения данных пунктов.

Мы понимаем, что серьёзные экологические и социальные проблемы не решаются только митинговыми резолюциями. Мы готовы отстаивать свои права всеми законными способами и призываем нижегородцев к бдительности и солидарности.

Принято на митинге «За пойму! За дубраву!» 4 февраля 2017 года.

В деле Сыготина: ходатайства и определения

26 декабря заседание не могло быть продолжительным: защитник занят в другом процессе. Поэтому судья А.А.Нутрик посвятил утро рассмотрению представленных защитой ходатайств.

Наконец-то  должен был проясниться вопрос с газовым баллончиком, который, вне сомнений, приобщён был к делу с процессуальными нарушениями. Напомню, Александр Сыготин показал, что выбросил «орудие преступления» после его применения, а протокол гласит, что баллончик предоставлен им самим для изъятия при личном досмотре. Подсудимый заметил, что понятых при этом не было. Однако в протоколе подписи имеются. Один из них – нодовец Волков, участвовавший в потасовке (в письменных объяснениях Александр сообщал полиции, что этот самый Волков ударил его в лицо после «задержания» нодовцами до прибытия полиции; но уголовного дела по жалобе Сыготина возбуждено не было, и этот эпизод к нашему делу как будто не относится). Разумеется, Волков подтвердит любую полицейскую бумажку – не зря же он мечтает о повторении 37-го года.

Судья А.А.Нутрик это ходатайство защиты отклонил. В определении он сослался на то, что подпись Сыготина в протоколе есть, а замечаний нет. Алексей Ветошкин обращал наше внимание на то, что протокол составлен в административном порядке, а дело – уголовное, но я не берусь объяснить, как обошёл это возражение судья. Так же  отклонены претензии защиты к процессуальным нарушениям при оформлении в качестве вещдока видеозаписи инцидента. Можно представить в действиях судьи простую логику: общая канва событий, включающая в себя газовый баллончик и зафиксированная на видео, подтверждена всеми показаниями и сомнений не вызывает. Баллончик был, и видео подлинное. Нафиг усложнять дело? Пусть юридическая дотошность останется для полицейских сериалов.

Однако день не обошёлся без сюрпризов. Из дела исключена судебно-медицинская экспертиза. А.А.Нутрик принял довод защиты: адвокат был ознакомлен с экспертизой уже по факту её производства и был лишён возможности поставить перед экспертами свои вопросы.

Это не значит, что дело развалено и прекращено. Судья предоставляет возможность для прокурора подать ходатайство о назначении новой экспертизы. Вряд ли стоит ожидать кардинально новых результатов в деятельности ведомственных экспертов: они будут «работать» по тем же медицинским справкам, что уже подшиты в деле. Но ждать от них стахановских подвигов на ниве бумагомарательства до наступления Нового года не приходится, значит, рассмотрения дела снова откладывается.

Есть лишь одно утешение: быть может, Макашов со товарищи не станут в следующий раз рассчитывать на то, что легко и просто засадят оппозиционера за решётку. Наверное, «потерпевший» давно подумывает о том, сколько национал-предателей проникло в сферу российской юриспруденции и готовит очередное обращение к Путину с предложением вычистить эти авгиевы конюшни!

Следующее заседание назначено на 29 декабря, 12:30.

Илья Мясковский

По делу Сыготина: допрос подсудимого

23 декабря декабря продолжилось судебное разбирательство по делу Александра Сыготина. Напомним, что активист «Солидарности» обвиняется в причинении лёгкого вреда здоровью нодовца Евгения Макашова при защите немцовского мемориала на Театральной 12 февраля уходящего года.

Заседание началось на полчаса позже заявленного ввиду опоздания прокурора Е.В.Беляевой. Впрочем, известно, это слушатели опаздывают, а начальство задерживается: много нынче работы у нашей прокуратуры, «око государево» во все суды сразу не поспевает. Ни тени смущения на лице явившейся Беляевой не было, скорее, наоборот: столько мужчин сразу дожидается!

Длительными «заходами» судья А.А.Нутрик дал понять, что сегодня у нас главный герой – подсудимый. Мели, Емеля, твоя неделя! Но Саша Сыготин своему немногословию не изменил, рассказ его складывался, скорее, из ответов на вопросы адвоката.

Активист парировал звучавшие ранее упрёки в том, что акция немцовского Мемориала была несанкционированной: Сыготин лишь сопровождал дежурного по Мемориалу А.Любивого в качестве фотографа и помог установить портреты Б.Е.Немцова. Я бы вообще не счёл портреты плакатами – обвинение всегда использовало этот термин, - но данный вопрос, конечно, в нашем эпизоде не расcматривался.

Рассказ подсудимого о фактической стороне конфликта не много добавил к известной уже картине. Он пояснил, что использовал спецсредство против Макашова с целью остановить уничтожение имущества – портрета Немцова. Рамки для портретов Саша изготовил сам, оценил их стоимость в 1 тыс. руб. каждую. Моральная сторона вопроса не акцентировалась. Подсудимый отметил лишь, что рассматривал действия Макашова как самоуправство.

Применение спецсредства – «перцового газа» - никак не отразилось на поведении нападавшего. Он продолжал тянуть портрет – что бы не отпустить, казалось? – и продолжал проводить нодовский пикет некоторое время спустя, организуя демонстративные «кричалки».

Прокурор Беляева показала коготки: нежным голосочком выцарапывала из Сыготина признание, что он понимал, к чему может привести действие «перцового газа», даже если не заметил никакого эффекта.

Александр озвучил описанную уже нами «историю похождений» газового баллончика. Спецсредство не было изъято у него при осмотре в 5-м ОП, активист выбросил его на Театральной, а потом увидел вновь уже в руках полицейского в отделе – тот самый или похожий. Протокол о выемке составлял не Хабин, а совсем другой полицейский, никаких понятых при этом не было. Судья Нутрик не забыл выяснить, почему же Александр этот протокол подписал? В состоянии аффекта, - был ответ. Похоже, что подписал, не глядя, а все процессульные неувязки раскрыты были уже позднее трудами адвоката Алексея Ветошкина.

Примечательно, что понятые, «подписавшие» протокол выемки газового баллончика, так и не найдены, прокурор искать их далее не собирается.

Я не могу предугадать, насколько эффективными окажутся действия защиты, поскольку судья откладывает рассмотрение ходатайства об исключении баллончика из материалов дела как доказательства, приобщённого с нарушением закона. Но характерно, что даже в случае игнорирования судом этих доводов защиты, решённое, казалось бы дело, поворачивается к нам новой стороной. Не стоит, наверное, активистам, подписывать ментовские протоколы «не глядя» и капитулировать перед следствием сразу после задержания.

Защита попыталась выдвинуть ещё один довод против обвинения. Она поставила под сомнение обоснование вреда, причинённого Макашову действиями Сыготина. Общественный защитник Аркадий Галкер обратил внимание суда, что после происшествия, 12 февраля, «пострадавший» обратился в областную больницу им. Семашко, и полученная им справка констатировала химический ожог глаза, но врач не счёл нужным госпитализировать пациента. И лишь 16 февраля Макашов лёг в больницу №12, где врач диагностировал более значительное ухудшение зрения. Евгений Макашов пояснил, что 12.02. было пятницей, он думал отлежаться за выходные, но самочувствие его не улучшилось, в понедельник он пошёл в больницу, а во вторник был госпитализирован. Адвокат Ветошкин отметил, что степень нанесённого вреда оценивалась экспертами по длительности пребывания Макашова в больнице, поэтому поднимаемая проблема имеет значения для квалификации вменяемого деяния. Не факт, что отмеченное врачами 16.02. ухудшение остроты зрения вызвано предшествовавшими действиями Сыготина.

Можно предположить, что между 12 и 16 февраля посетило нашего пострадавшего «озарение», например, в лице курирующих деятелей полиции, что справочки из больницы Семашко для дела «маловато будет», да и врачи бывают разными: есть суровые, что гонят на работу, а есть и добрые, что подходящую бумажку напишут. Однако подобные догадки суду не предъявишь.

Защита ходатайствовала о вызове в суд врача, однако А.А.Нутрик это ходатайство отклонил, поскольку, очевидно, намерен закончить дело до Нового года. Отложено было следующее ходатайство - о назначении новой медицинской экспертизы; здесь защита отметила, что адвокат был ознакомлен с проведением экспертизы уже после того, как она состоялась, что лишило его возможности поставить перед экспертами свои вопросы. Вряд ли судья счёл вескими «врачебные» атаки защиты: в деле у него есть готовые бумажки, начинать всё заново он не станет.

На этом заседание было прервано и отложено, поскольку теперь был занят уже адвокат. Остаются судебные прения сторон, но даже точная дата их не ясна: заседание назначено на понедельник, 26 декабря, 8:20. Однако защитник занят и в других процессах, и, в случае его отсутствия, прения будут отложены.

Илья Мясковский

Свидетели-полицейские

29 ноября продолжилось судебное заседание по делу Александра Сыготина. Длилось оно чуть более часа и оказалось не слишком интригующим. Ну что может быть интересного в допросе полицейских?

Пришли они для галочки – обвинение поддержать, свои огрехи в оформлении дела залатать.

Дознаватель Кудрявцева после отпуска являла собой само изящество: в джинсе и сапожках, курточка в цветочек. Всё подтвердила. Протоколы составляла она, фамилия Фомичёвой в один из них попала по ошибке. Обычная история: взяла готовый файл из другого дела («бланк», по её выражению), данные подтёрла, а фамилию заменить забыла. Явилась вместе с ней и блондинка Фомичёва («нет, не знаю, не участвовала»), чтобы всё это подтвердить. Нет, дескать, в родной полиции компов с дисководом, приходится для просмотра видеодисков использовать ноут, с которым обычно работает Кудрявцева, какие-то папки Фомичёвой в этом ноуте и остались.

Затем Кудрявцева уверенно подтвердила, что понятые всякий раз при следственных действиях присутствовали. Защитник А.Ветошкин заметил ей, что свидетель Васильчук, поделившийся с ней видеосъёмкой произошедшего, присутствия понятых в кабинете не помнил, на что Кудрявцева хладнокровно ответствовала. что за память свидетеля она не отвечает. Судья Нутрик А. посетовал, что не может уже несколько месяцев найти этих самых понятых! Дознаватель согласилась, что внесла их адресные данные, не проверив, с их собственных слов. Одна понятая сейчас в больнице. По телефону другой отвечает раздражённый мужской голос: дескать, идите все лесом, ничего не знаю, надоели с вашими повестками! - сообщил А.Нутрик.

Складывается впечатление, что никаких понятых при составлении протокола о выемке видеозаписи и приобщении её к делу не было, бумажку Кудрявцева состряпала задним числом, вписав туда чёрт-те знает кого.

Ясно, что нашенский суд поверит показаниям мента. Если А.Н.Кудрявцева изволит в дальнейшей своей деятельности аккуратнее оформлять документы, то будем считать сей воспитательный урок и работу защиты не напрасными. Но лучше бы ей подобной дрянью – составлением липовых дел – вовсе не заниматься.

Заслушали мы и другого полицейского – А.В.Хабина. Это сотрудник ППС, «упаковавший» Сыготина 12 февраля и обнаруживший газовый баллончик. Сегодня явился он в чистом глаженом костюме, выражался так грамотно и красиво, что Медведев, провернувший «реформу» преобразования милиции в полицию, мог бы вручить ему почётную грамоту.

Заглянув в протоколы, А.В.Хабин припомнил детали произошедшего. Он пояснил, что изъял баллончик у Сыготина по доставлению его в отдел, с собственного согласия доставленного, после того, как ему предложили выдать имеющиеся у него опасные предметы. Защитник А.Ветошкин долго пытался, при помощи наводящих вопросов, объяснить полицейскому, что он обязан был составить, помимо рапорта, протокол о доставлении А.Сыготина в отдел полиции, что он мог изъять баллончик только по 144-й статье УПК в рамках уголовного процесса. Конечно, Хабин не дурак и прекрасно понимает разницу между административкой и уголовкой, но указать правовое основание своих действий с баллончиком он не смог. Его дело – привезти, обыскать, составить рапорт. Просвещать здесь нужно не Хабина, а его начальство: он же будет работать не по закону и не по мнению адвоката, а так, как его проинструктируют.

Но главная прелесть допроса Хабина кроется в другом. Насколько мне известно, Александр Сыготин выбросил баллончик ещё на Театральной, до задержания, полностью его опустошив. Никакому Хабину в ОП-5 он его «добровольно» не выдавал, и сотрудник полиции сегодня в суде попросту лгал.

Все мы знаем по кинофильмам и сериалам, что вещдок, полученный с процессуальными нарушениями, никакой доказательной силы не имеет. Исключение газового баллончика из дела позволило бы изменить его квалификацию. Сейчас мы имеем обвинение по статье 115 УК – причинение лёгкого вреда здоровью - по части второй, пунктам «а» и «в»: из хулиганских побуждений и с применением оружия. Нет баллончика – нет оружия. А уж про «хулиганские побуждения» пусть Кудрявцева прокурору поёт, тут липа полная. Вторая часть 115-й статьи, с хулиганкой и баллончиком, предусматривает наказание до 2 лет лишения свободы. Первая часть  - штраф, исправительные/обязательные работы или арест до 4 месяцев. Минимальная задача защиты – именно переквалификация дела, хотя общая линия - считать действия Сыготина необходимой обороной.

Может возникнуть вопрос: есть ли смысл цепляться за все эти процессуальные огрехи обвинения, если сам факт применения газа и полученного ожога очевиден? Это вопрос к защите, а я лишь могу заметить, что при помощи таких вот полицейских кляуз и заморочек посадить человека можно по-настоящему, причём за поступок, который любой нормальный гражданин считает правильным. Оправдана ли стратегия защиты, покажет время.

Что же у нас дальше по ходу процесса? Все существенные доказательства представлены, возможны прения сторон, но есть ещё загвоздка. В процессе сменился прокурор. Эта дама - уже третья по счёту, некто Беляева; в дело она ещё не «вошла» и явно хочет получить для этой цели передышку. Поэтому мы ожидаем выздоровления и явки из больницы пропавшей понятой, а ежели её не будет, то далее - как бог пошлёт. А пошлёт он нам это в пятницу, 16 декабря, в 13-00, по тому же самому адресу: Нижний Новгород, ул. Рождественская, д.21Е.

Илья Мясковский

Несколько минут позора

Сегодня, 8 ноября, продолжилось судебное разбирательство по делу Александра Сыготина. Напомню, он обвиняется в причинении лёгкого вреда здоровью Евгения Макашова, нодовца, при защите мемориала Немцова на Театральной площади.

Событий сегодня немного. Судья А.А.Нутрик не без грусти констатировал, что никто на его вызов не пришёл: дознаватель Кудрявцева А.Н. продолжает свой отпуск, аналогичным образом отсутствует её напарница Фомичёва Н.А., сотрудник ППС Хабин А.В. тоже вне зоны досягаемости. Напомню, что эту команду вызывала прокурор Карпова Е.С., дабы они на словах подтвердили достоверность материалов обвинения, внесённых в дело с процессуальными нарушениями. Забегая вперёд, скажу, что следующее заседание назначено на 29 ноября, когда наша бравая полиция закончит свой отпуск.

Не явилась из Дзержинска и свидетельница обвинения Соловьёва, но её присутствие не предвещало сенсации, поскольку показания свидетелей с этой стороны повторяют друг друга дословно.

Поэтому сегодня судья Нутрик устроил нам видеосалон. Сначала мы лицезрели новые записи происшедшего 12 февраля, представленные обвинением. Три фрагмента были сняты самим Макашовым. Сперва он подошёл к Мемориалу и попросту начал «троллить» Сыготина. Диалог обеих сторон оказался не слишком ярким, и я не буду его пересказывать. Бросилось в глаза лишь две вещи: «базар» начали не наши, а НОД, причём Александр отвечал без той нецензурной брани, которую единодушно засвидетельствовали в протоколах дознавателя товарищи Макашова. Защитник Алексей Ветошкин не преминул это заметить, и «потерпевший» заверил присутствующих, что бранился Сыготин как раз в интервалах между съёмкой.

Насколько я понял, единственным ругательством в устах активиста был знаменитый мем «Путин – ху@ло». Именно оскорбление «президента» Макашов всё время пытается выдвинуть как главное преступление Сыготина.

Однако последующие видео говорят в пользу «потерпевшего»: он вполне корректно просит убрать портреты Немцова, упрекая мемориальщиков в том, что их мероприятие не разрешено. Ничего не скажешь, грамотно сработано на камеру. Кто хочет научиться искусству провокации, записывайтесь в школу НОД.

Замечательно, что в четвёртом фрагменте Макашов передал телефон или камеру Васильчуку: он собирался поработать теперь руками. Мы увидели уже знакомую потасовку. Замечу, что первый портрет, за который ухватился Макашов, он раздербанил капитально, а второй утащил толстяк Троицкий, и снимающий стыдливо отвёл камеру в сторону, чтобы этот акт вандализма не попал в кадр.

Мы помним, что нодовцы вызвали полицию, но устроили самосуд, не дождавшись стражей порядка. Алексей Ветошкин выяснил пределы их нетерпения по датам съёмки: в первый раз подошёл Макашов к мемориалу в 13:38, а громить его двинулся в 13:54. «Потерпевший» лишь повторил старую байку о том, что иначе его товарищи могли бы не устоять против провокации мемориальщиков, и произошёл бы конфликт. Поэтому он решил убрать «предмет конфликта».  Логичное решение: тушить костёр керосином.

Просмотр видеозаписей защиты с места события мало что добавил по существу. Интересна лишь фиксация плакатов и кричалок нодовцев, агрессивность которых подчеркнул Аркадий Галкер. Плакат в адрес Касьянова присутствовал, так что Макашов и не стал отрицать связи между пикетом НОД и приездом лидера ПАРНАСа.

Затем нам пришлось «полюбоваться» картиной нападения нодовцев на Марию Алёхину и Надежду Толоконникову, экс-участниц «Pussy Riot», 6 марта 2014 года в ресторане «Макдональдс» на Московском вокзале. Для большей достоверности защита представила несколько записей события, так что матерной бранью нодовцев мы «насладились» неоднократно.

«Нахуй идите все отсюда», - начал один. «Вон из города, блядь! Чтоб больше не было, блядь!!!» - вторил ему во всё горло Макашов, раздувая в себе праведный гнев. Не слишком содержательно? Недостаток патриотизма компенсировали «колорадские» ленточки на одежде. В девчонок полетели какие-то тарелки с едой, стоявшие у них на столе. Затем Макашов достал шприц с зелёнкой… «Да я в стену кидал. И зелёнкой – в стену», - комментировал запись «потерпевший». Как будто не знал, что в конце видео появится лицо Алёхиной, изрядно позеленевшее.

Аркадий Галкер с убийственной вежливостью замечал судье: обратите внимание, на такой-то минуте Евгений Викторович кричит …., заменяя мат в цитируемой фразе эвфемизмом «неприличное слово». Но нелепые вопли нодовцев вызывали у А.А.Нутрика скорее улыбку, чем гнев.

Бдительный взгляд А. Ветошкина выцепил в публике «Макдональдса» красную куртку и капюшон «эшника», засветившегося в тот же день на Грузинской у входа в офис Комитета против пыток (и это смотрели тоже). Судье и прокурору данный факт ничего не говорит, но автору этих строк «товарищ» очень даже знаком, так что взаимодействие Макашова с ЦПЭ в марте 2014 года сомнений не вызывает.

В свете вышесказанного особенно убедительно прозвучала версия «потерпевшего»: это была провокация; мы попались на провокацию - сопровождавшие Алёхину и Толоконникову лица облили их зелёнкой и нанесли прочие повреждения после нашего ухода. Классно! «Сам себе палец гвоздиком расковырял», - прямо по Чехову. Фантазия высшего полёта! Ну, а ЦПЭ там случайно оказался, позавтракать в шесть утра на Москарик пришли.

Словно предчувствуя ожидаемый позор своего «святого», прочие нодовцы сегодня на слушания не явились. Впрочем, «потерпевший» не унывал и дискутировал отчаянно, перебивая в суде защитника и пытаясь сбить с толку свидетеля. В.В.Глебову пришлось выступить вторично, подтверждая свои прежние показания.

Ничем интересным более сегодняшние слушания, пожалуй, не отмечены. Свидетелей больше не ожидается; впереди у нас, возможно, вышеназванная полицейская троица, документы защиты о насилии в отношении самого Александра Сыготина, а также допрос подсудимого и прения сторон. В следующий раз поддержать нашего активиста в суде можно будет, повторюсь, 29 ноября, в 10:00.

Илья Мясковский

Снова на процессе Сыготина

19 октября  - в тот самый день, когда поэт сложил стихи «Роняет лес багряный свой убор» - мы снова рассаживались в тесной комнате 3 участка мирового суда Нижегородского р-на, чтобы выслушать свидетелей, ценных и не очень, насладиться обществом весёлого судьи, милой прокурорши и своих сограждан, открыто заявляющих себя нашими врагами.

Физическое неудобство – главное, что испытываешь в подобной ситуации. Каждый поворот на стуле, каждое движение руки заметно; слышен регулярный шум телефонов – все заглушены, но гудят исправно, из карманов, сумок и со столов. В такой ситуации про Макашова думаешь лишь одно: вот ежели он свою ногу вытянет, он меня зацепит ею или нет? Не зацепил…

Начали без опозданий, со свидетелей обвинения. Собственно, интересны они лишь с точки зрения антропологической: что за люди, благо, есть возможность присмотреться внимательнее.

Обычные люди. Васильчук Дмитрий Владимирович: 34 года, частный предприниматель, примерный семьянин. Среднего роста, стройный, со спортом ещё, по-видимому не простился; лёгкая небритость роднит его с другом-«потерпевшим». С некоторым удовольствием укладывал простенькие мысли в грамотные формулировки, радуясь, что по-серьёзному выразился. Среди этих приличных словечек типа «не могу припомнить» резали слух «соратники», а сложенные чуть выше причинного места руки напоминали любимую позу Адольфика. Интересна некая бравада иерархичностью: нет, я не помню цели заявленного нами пикета – решения об акциях не я принимаю. Автор этих строк, например, напротив, жутко не любит акций, которые придумал кто-то и где-то, его пригласив в последний момент в качестве статиста. Но здесь, вкупе с «соратниками» иерархия подразумевает, наверное, некую дисциплинированную и эффективную организацию, вроде штурмовиков или SS в 1920-е годы. Интересно, знают ли они судьбу Рёма? Впрочем, до тех ребят этим ещё далеко.

Наталья Николаевна Пегеева вызвала немалое удивление уже своим паспортом: его задняя корочка украшена портретом любимого Президента. «С какой целью проводился ваш пикет? с какими лозунгами?» – «За Родину! За Путина!» Женщине за тридцать, она как будто пыталась всем понравиться и обращалась за подтверждением едва ли не каждой своей фразы к собеседникам и слушателям. С картами местности эта поэтическая натура не дружит, а Макашова считает святым. Не знала она, что памятник, у которого они пикетировали, посвящён Добролюбову – разве это главное?

Прокурор: Как Вы можете охарактеризовать Макашова?

Пегеева: Только положительно.

Прокурор: Он конфликтный?

Пегеева: Нет. Совершенно нет. Святой!

По существу же эти свидетели подтвердили, как и ожидалось, свои протокольные показания.

Замечательно, что Васильчук начисто забыл имена людей, скрутивших после инцидента Александра Сыготина, хотя демонстрировал полную искренность. Так же не ведал он о приезде в «день Х» в Нижний Новгород Михаила Касьянова, хотя Наталья Пегеева по простоте душевной этого не скрыла. Упоминала она и о появлении на Театральной после происшедшего нижегородского руководителя НОД Романа Зыкова «с Машей». Но фамилии Маши  у неё не спросили, хотя, скорее всего, это была Катасонова в паузе между своими наскоками на Касьянова.

Зато «провалы в памяти» Васильчука сослужили плохую службу обвинению. Это был человек, снимавший потасовку на Театральной на телефон «потерпевшего». Он начисто не помнил ни диска, который, якобы, добровольно выдал дознавателю во время «выемки» доказательств, ни присутствия понятых при этой процедуре. По первому моменту выяснилось, что он просто скинул видео на ментовской комп, а диск был записан, подписан и запечатан без его участия. По второму моменту очевидно, что никаких понятых при этом и не было. Напомню, что речь идёт о "родном брате" того самого протокола, который составлен Фомичёвой, а подписан Кудрявцевой. Присутствие двух женщин, включая следователя, он помнит точно. «Не она ли [вторая женщина] расписалась за понятых?» - невинно спросил защитник Ветошкин. «Очень может быть», - ответил сбитый с толку свидетель. Я закрыл лицо руками, чтобы не выгнали из зала за дикий хохот, но судья Нутрик сам отвернулся куда-то вбок!

Лист дела №66: с маниакальной настойчивостью Кудрявцева вписывает трижды чёрной пастой дополнения про DVD-диск, не удосуживаясь их соответствующим образом оформить. Подписи понятых тоже не внушают доверия.

Адвокат Алексей Ветошкин тут же составил ходатайство по исключению протокола из материалов дела, как составленного с грубейшими процессуальными нарушениями. К слову, там Кудрявцева вписывала ещё марку CD-диска другой ручкой, с чёрной пастой, а понятые 9-го и 10-го апреля были заявлены одни и те же («Наверное, дежурят по пятому ОП»). Слов нет, всем понятно, что видео в деле подлинное. Но если Кудрявцева не может составить протокол без ошибок, то за что ей зарплату платит любимый нашими нодовцами «президент» Путин?

В допросе свидетелей часто всплывала тема 37-го года. Казалось бы, любой приличный человек на постсоветском пространстве воспринимает репрессии «большого террора» как трагедию. Но нет, нодовцы употребляют слово «чистки» и верят, что именно после них всё у Сталина пошло хорошо. Хотели бы повторить, только в рамках закона. Невольно приходило в голову сравнение нашего дела с эпохою Джугашвили. Несчастную потасовку с лёгким вредом здоровью мы разбираем уже более восьми месяцев (поэтичная Пегеева уверена, что уже больше года). Потому что следствие и суд действуют неспешно, в рамках процедуры. И потому, что у Сани Сыготина есть недурственная защита, которая проверяет в деле каждую запятую и отстаивает каждую процессуальную мелочь, если она на пользу подсудимому. А в 37-м году впаяли бы Саше «десятку» за антисоветскую деятельность в одно заседание, без адвоката и апелляции. О таких порядках и мечтают Макашов и компания, хотя пыжатся изобразить цивилизованный прикид.

Защита пригласила и наших свидетелей: сегодня выступал Станислав Дмитриевский. Он рассказал о том, как вели себя нодовцы 12 февраля в другом месте – на пресс-конференции Касьянова. Макашов пытался заметить, что это был не НОД, а «Антимайдан», но Стас настоял на том, что Катасонова, нодовка, там тоже была и вела себя совсем не так, как приличествует представителям СМИ, к коим она себя причисляет. Дмитриевский впервые озвучил на процессе «нормальную» картину рассматриваемого события, поставив все обратно с головы на ноги: НОД ожидал приезда Касьянова и проводил свой пикет там, где традиционно выставляется Мемориал Немцова, и только ленивый не знал, что лидер ПАРНАСа собирается возложить к нему цветы. Стас дал хорошую характеристику ребятишкам с оранжево-чёрными флагами: типичная экстремистская сектантская группа. Он выразил удивление, как Макашов продолжает своё существование после нападения на участниц “Pussy Riot”, не извинившись перед девушками за свой недостойный поступок. Необычно уважительные и деликатные тона зазвучали в словах о Немцове и народной инициативе Мемориала. Я не видел реакции нодовцев: я снимал допрос этого свидетеля на видео и волновался лишь о том, чтобы рука с камерой не дрожала, поскольку делал это едва ли не впервые. Но думаю, появление Стаса слегка изменило атмосферу процесса.

Впрочем, уважаемый судья А.А.Нутрик отложил рассмотрение ходатайства  Алексея Ветошкина, чтобы обвинение смогло исправить свои огрехи. Прокурор Е.С. Карпова намерена вновь вызвать в суд дознавателя Кудрявцеву, которая отбывает сейчас свой заслуженный отпуск, вместе с полицейским, который ввёл в оборот главное доказательство - газовый баллончик. Ожидается и ещё одна свидетельница обвинения, которая никак не может приехать в суд из Дзержинска, хотя на пятничный пикет 12 февраля она явилась. Между прочим, приезжали они вместе с Пегеевой, что свидетельствует, на мой взгляд, о том, что НОД мобилизовывал в тот день свои силы.

А мы ожидаем следующего судебного заседания 8 ноября, и это будет, похоже, ещё не конец процесса.

Илья Мясковский

По делу Сыготина

Заседание по делу Александра Сыготина возобновилось сегодня на 3-м мировом участке Нижегородского района.

Напомним, активист «Солидарности» обвиняется в причинении лёгкого вреда здоровью Евгения Макашова: Александр применил против него 12 февраля сего года «перцовый» газ при защите мемориала Немцова.